— Нет, благодарю… — кажется, редкостное хладнокровие Джигга даже кровососа привело с замешательство. — Мне будет вполне достаточно вина.

— Как будет угодно господам, — камердинер наклонил голову, развернулся и отбыл в недра обиталища нашего странного друга, маркграфа Ройла, за очередными кувшинами со сладким соком виноградной лозы.

(Заметка на полях: только потом, основательно ознакомившись с традициями и особенностями замка Ройл, я понял причины фантастической невозмутимости здешней прислуги при самых невероятных ситуациях. Но об этом будет сказано ниже.)

— Хальк, разреши представить тебе моего старинного друга, Рэльгонна, эрла замка Рудна! — не без театральной патетики воскликнул Конан, указывая на мерзейшую харю упыря, восседавшего передо мной. — Месьор Рэль помогает отряду Гвайнарда при особо затруднительных делах. Короче говоря, он тоже в своем роде Ночной Страж.

— Вампир — Ночной Страж? — пискнул я, отлично понимая, что данное сочетание слов столь же абсурдно, как и «Конан — образец добродетели». Хотя данное сравнение не слишком удачно — киммериец и впрямь постепенно становится относительно «добродетельным», скажем спасибо Зенобии.

— Рэльгонн, это барон Хальк Юсдаль, один из тех балбесов, которым я доверил управление Аквилонией, — безо всякого стеснения продолжал разливаться король. — В чине летописца и тайного советника, даже орден Большого Льва имеет.

— Очень приятно познакомится, — любезно улыбнулся упырь, и мне стало дурно от его акульего оскала. — Судя по выражению лица, месьор Хальк меня… э… побаивается. Точнее, моя необычная для людей внешность произвела на барона не самое лестное впечатление.

— Нет-нет, что вы, — прохрипел я, вспомнив об элементарной вежливости. Кроме того, если Конан эту тварь не боится и даже состоит с ней в дружеских отношениях, то и мне страшиться нечего. — Я тоже очень рад…

— Позволят ли господа сервировать стол?

Опять Джигг. У камердинера удивительная манера появляться из ниоткуда. В этом отношении он может соперничать с самым опытным вампиром.

Когда на резном офирском столике утвердились два объемистых кувшина старого серебра, наполненные либнумским нектаром, и блюдо со снедью, среди которой преобладала холодная жареная крольчатина и зелень, Джигг вновь ушел, сделав вид, что если аквилонский король изволит принимать у себя кровожадного упыря, то этот факт совершенно не должен волновать прислугу. Королевские соображения куда выше мнения камердинера, а вампир — это сущий пустяк.

— Хальк, перестань трястись, — строго сказал киммериец после отбытия Джигга. — Сейчас я тебе расскажу ту часть истории о Ночной Страже, которую ты еще не слышал…

* * *

Как ни странно, утром я проснулся сравнительно рано и с чистой головой. Судя по желто-оранжевому зареву, пробивавшемуся в комнату через окно, рассвело сравнительно недавно. Значит, надо вылезать из теплой постели, одеваться и…

Постойте, а во что мне одеться? Джигг вчера забрал мое платье, а запасное придется вынимать из дорожного мешка, который, кажется, я оставил в комнате Гвайнарда.

— Ваш завтрак, господин барон.

Так. Я совершенно не представляю, каким образом камердинер догадался о том, что я уже не сплю. И почему притащил поднос с горячими овощами, беконом и пшеничными булочками с медом. Такого роскошного обхождения нет даже в Тарантии в королевском дворце, где я каждое утро одеваюсь самостоятельно, а потом спускаюсь в малую трапезную, где ленивые лакеи только накрывают стол.

— Благодарю вас, Джигг, — сказал я, когда поднос оказался в моих руках, — Кстати, я хотел бы узнать насчет…

— Платье господина барона будет доставлено незамедлительно, — мягко перебил меня камердинер.