Но война за пределами гуманизма, это бесспорный факт. Войну затеяли зарвавшиеся идиоты. И пусть им воздастся!

Франклин тряхнул головой, отгоняя человеконенавистнические мысли. Война, которую они ведут, справедливая, единственно справедливая война. Наивно было бы думать, что ее можно выиграть, не запятнав души.

— Мсье Вольтер, не желаете ли вы стать моим придворным поэтом?

Вольтер криво усмехнулся, это у него всегда хорошо получалось.

— В последний раз, когда я сочинил поэму о вашем дворе, меня наградили Бастилией.

— Это был двор моего отца, не мой. И я уже не тот человек, не тот король, каким был в исконном Париже.

— Я подумаю над вашим предложением, — милостиво согласился Вольтер. — Хотя на данный момент все мое время поглощено иными обязанностями. — При этих словах он посмотрел прямо в лицо Франклину, после чего опустил взгляд. — Я тоже не тот, что был в Париже. Боюсь, все мое поэтическое вдохновение иссякло.

Оглторп кашлянул:

— Я слышал, сэр, вы были в Лондоне, когда случилась та ужасная трагедия. И вы остались там, чтобы предупредить двор об опасности. Если все так, то вы настоящий герой.

— Герой? — Вольтер стрельнул в него взглядом. — Что я должен был делать? Я не знаю. Все, что я делал, было неправильно.

— Расскажите нам, пожалуйста. Наверное, это последний вечер, когда мы собрались вместе и можем поделиться историями. Расскажите нам свою.

Вольтер очень долго молчал, наконец, вздохнул:

— Мы не могли заставить двор выслушать нас, за одну только попытку мы рисковали быть арестованными. Господин Гиз, ученик Исаака Ньютона и мой компаньон, придумал отчаянный план. Мы знали, что комета направляется на Лондон с помощью определенного вида аттрактора, прибора, имеющего сродство с этим чудовищным космическим объектом. И он думал, если мы найдем этот аттрактор, то сможем вернуть комету назад.

— Вернуть назад? — Франклин будто со стороны услышал собственный голос. — Ты хотел сказать, отправить назад на небо? Но до падения кометы оставались считанные дни, даже часы. Это была невыполнимая задача.

— Мы не рассчитывали развернуть ее в обратном направлении, — сказал Вольтер. — Немного изменить траекторию для того, чтобы она упала не на землю, а, например, в море. — Он сложил руки как для молитвы. — Иного плана мы придумать не могли.

— Но вы не нашли аттрактор.

— Нет, мы его нашли. В распоряжении господина Гиза была прекрасно оснащенная лаборатория Ньютона, и он создал детектор, с помощью которого мы и нашли прибор. Но его окружал такой плотный кордон французских агентов, что нас тут же арестовали, заковали в кандалы и на галере отправили на Барбадос.

— На Барбадос?

— Естественно, мы туда не попали. От падения кометы на море образовались большие волны. Мир погрузился во мрак, шторм не прекращался. Вода начала заливать трюм, и один добросердечный тюремщик освободил тех, кого мог. Я был в их числе, но, пока мы искали господина Гиза, галера развалилась на части. Я успел схватить его за руку и чувствовал, как он идет ко дну. У меня были ключи тюремщика, но я не мог найти замок на его кандалах. И вдруг меня охватил страх; спасая себя, я бросил его, уцепился за какой-то обломок галеры и, полумертвый, был выброшен на нормандский берег. — Он покачал головой.