— О, tres amusant, — подхватил хор голосов.

— Вы должны понять моих придворных, — обратился к Франклину король. — Мы здесь очень любим развлечения. Карлики, что не умерли от холода и болезней в прошлую зиму, и индейские фокусники нам изрядно надоели. Ну, так что, вы согласны? Вы готовы решить будущее вашей страны посредством теннисного матча?

— Ваше величество, я очень сожалею, что мне не удалось объяснить вам, насколько тяжела для всех нас сложившаяся ситуация…

— Тяжела? Как смешно это слышать от человека, чей учитель, великий Исаак Ньютон, открыл закон всемирного тяготения! — сказал напудренный с мушкой, и все засмеялись.

— Вам мсье Стерн рассказал, сколько Джеймс задолжал русскому царю? — спросил Франклин, не обратив внимания на то, что разговор принял такой смехотворный оборот.

— Он нас предупредил, что вы, мсье, придаете этому слишком большое значение.

— А может быть, устроим им другое состязание? Пусть предсказывают будущее! — насмешливо вставил еще один придворный. — Это, кажется, более подходящее занятие для наших английских друзей.

Франклина бросило в жар.

— Очень хорошо, мсье, — обратился он к насмешнику, — я предсказываю вам, что если вы будете и дальше упражняться в остроумии, вместо того чтобы уделить серьезное внимание поднятому мною вопросу, то очень скоро ваш замок рухнет у вас на глазах. Демоны, о которых вы не имеете ни малейшего представления, будут плясать на ваших костях, и вот тогда все ваше остроумие окажется бесполезным, все до единого вы будете стерты с лица земли.

— Ах, дорогой, — сказал напудренный с мушкой, — это ваше предсказание такое скучное. Нет ли у вас чего-нибудь более интересного?

Король громко вздохнул:

— Замолчите и выйдите вон все, кроме Франклина.

— Сир… — попытался вставить слово д'Артакит.

— И вы тоже.

Придворные неохотно удалились, каждый счел нужным бросить в сторону Франклина негодующий взгляд.

— Так-то лучше, — произнес король, когда последний закрыл за собой дверь.

Король поднялся и подошел к шкафу, вынул поношенный синий камзол и накинул его поверх халата. Затем он подошел к окну и сквозь мутное стекло посмотрел на грязные улицы Нью-Пэриса.

— Я никогда не хотел быть королем, — признался он. — Никогда. Я вполне был доволен титулом герцога Орлеанского. Я мог делать то, что мне нравилось, или ничего не делать, если мне того хотелось. — Он повернулся к Франклину. — Вы видите, кем я сейчас окружен? Все они — идиоты. Они настояли, чтобы я встретил вас вот таким образом и выразил тем самым наше полное равнодушие. Надеюсь, нам удалось произвести на вас должное впечатление? А как вам понравились мой великолепный город и роскошный дворец? Вы, должно быть, подумали, что мы здесь все сумасшедшие?!

— Ваше величество…

— Где вы, англичане, были все это время?! — закричал король. — Вы оставили нас один на один с индейцами. Новый Орлеан лежит в руинах. Натчез убивают наших концессионеров на берегах великой реки. Сотни людей умирают от голода и сифилиса, а мой двор только и может что притворяться, будто ничего этого нет, будто королевство продолжает существовать. Они потерялись в мире грез. И вот вы приходите ко мне и просите помочь в войне против моего родственника, кузена Джеймса. Но какое мне дело до того, что за его спиной стоит русский царь? Почему я должен мешать Джеймсу восстановить мир и порядок, знакомые мне с детства?

— Ваше величество, он преследует совсем иные цели.