— Так значит, те взрывы, что я слышал…

— Да генерал, именно! — в свою очередь перебив собеседника, профессор ожесточенно принялся размахивать руками. — Эти остолопы от науки желают разъезжать по хранилищу на собственных джипах! В их опьянённых лучами будущей славы разумах не укладывается, насколько это может быть опасно! Они не понимают…

— Я с вами совершенно согласен, они действительно не понимают, что творят. Военная техника… А если там ядерные устройства, а если у них детонирующая система взрыва? Если, если… Идиоты, право идиоты! — рука генерала как бы сама собой снова потянулась к селектору. Голос, который донесся до дежурного по бригаде, напоминал рык льва.

— Кряхов, всех офицеров штаба ко мне! Через пять минут чтобы все были на месте! Кто опоздает — уволю и отправлю на Землю! Общая тревога. Сигнал готовности синий. Ясно?

— Так точно, господин генерал!

— Выполняйте!

— Есть!

Закончив отдавать указания, генерал выругался и отпустил кнопку селектора. И уже минуту спустя личный состав бригады, застегивая на ходу камуфлированную форму, мчался по своим боевым местам и машинам. Механики заводили и прогревали двигатели. Башенные стрелки расчехляли и проверяли пулемёты и лазерные пушки. Командиры боевых систем в спешке торопились к складам, чтобы подать заявку на получение боеприпасов. Экипажи БТРов выгружали учебные инертные заряды и укладывали в боеукладку боеприпасы, способные уничтожить и разрушить любое творение человека.

Через три часа все вверенные генералу Ильченко подразделения вышли на переднюю линию готовности, а еще через двадцать минут личный состав бригады ускоренным маршем двинулся к месту проведения взрывных работ. Но не успела колонна техники уйти за горизонт, как генерала вызвали по видеофону. В его наушниках зазвучал пронзительно-гневный голос члена-корреспондента Академии Наук Антона Антоновича Рязева.

— Генерал, как вы посмели снять охранение города? Я, как глава объединённого совета, требую, чтобы Вы срочно вернули войска на свои позиции!

— Вы уверены, что имеете на это право? — мрачно улыбнувшись, поинтересовался генерал, вовсе не собираясь тормозить набирающую скорость колонну.

— Как, вы еще сомневаетесь в моих полномочиях? — Рязев аж подскочил. — Мне поручена верховная власть в колонии, и Вы обязаны, слышите, обязаны мне подчиниться! Вы должны были ознакомиться с законами и правилами, прежде чем занять пост военного руководителя!

— Да, действительно! — в голосе Ильченко появилось неприкрытое ехидство. — Совершенно верно! Я, кажется, что-то такое припоминаю! Но, боюсь, данный параграф утратил свою силу, ибо он относится к мирному времени.

— А что, разве мы находимся на грани войны? Нас атакуют инопланетные полчища? Ваш разум помутился! Опомнитесь, генерал, у нас полное спокойствие! Я всегда повторял, и буду повторять, что военным на этой планете вообще нечего делать! Войска с планеты необходимо убирать! И видит бог, я добьюсь этого! Марс — самое безопасное место во Вселенной!

— Вашими устами да мёд пить! — Ильченко горько усмехнулся. — Но, к сожалению, не могу разделить Вашего оптимизма! Если бы Вы прислушались к мнению профессора Лобенштайна, то, возможно бы, я бы и не стал трогать с места ни единой пушки.

При упоминании имени профессора абонент на другом конце связи аж взвыл.

— Ах, вот кто всё это взбаламутил! Я немедленно поставлю вопрос о его отправке на Землю!

— Позаботьтесь лучше о передаче дел Вашему правопреемнику, ибо я уже готов сообщить на Землю о Ваших опрометчивых действиях.