Он же сам видел, что выпущенные из глиссера снаряды не причинили этим марсианским железякам ни малейшего вреда. Тогда почему считает их всего лишь ПОЧТИ неуязвимыми? Нет, всё правильно, именно что почти. Они наверняка уязвимы, у них обязательно должно быть слабое место, они просто не могут быть не уничтожаемы. Надо найти эту их чёртову уязвимость… Задумавшись, генерал застыл в неподвижности, мышцы лица отвердели, словно превратились в камень. Ничто в эту минуту не тревожило его разум, кроме одного единственного, самого важного сейчас вопроса.
Тем временем вражеские танки, громыхая траками, выползали из черной, ведущей в подземное хранилище дыры и, рассредоточиваясь по низменности, принимались за обстрел города. Длинные ровные ряды темно-зеленых, серо-грязных и окрашенных в жёлтое стальных громадин, выстроившись, словно на параде, изрыгали из своих жерл тяжелые смертоносные снаряды, неся боль, кровь и разрушения.
В огромном, утыканном небоскрёбами Марсограде царила паника. Бегающие с этажа на этаж люди не знали, что предпринять и что сделать. Главное, они не понимали, что происходит. Первые же взрывы, прогремевшие над городом, поразили высочайшее здание Ново-Марсианска, его красу и гордость Научно-Исследовательский Институт Марса, сокращенно НИИМ, и оно, превратившись в руины, теперь дымилось, наполняя воздух удушливым смрадом сгоревшей взрывчатки и горящего стекловолокна. Гибель научного института и заседавших в нём последних членов научного совета показалась почти божественной карой за нарушение тысячелетнего покоя спавших машин. Опоздавший на заседание и чудом избежавший гибели глава Научно- Городского Совета, сидя прямо на тротуаре, обводил медленным взором дымящиеся нагромождения бетонных плит, переплетенных между собой сетками металлического каркаса. Трясущимися от волнения руками Антон Антонович вытащил из кармана портативную радиостанцию и набрал четырехзначный номер президента Совета Объединённых Наций.
— Президент слушает, — голос главного человека Земли можно было узнать из тысячи других. Антон Антонович попытался унять дрожь, это ему почти удалось, но рухнувший карниз соседнего здания заставил его снова задрожать всем телом.
— Гос…по. дин пре. зидент…
— Академик, это Вы? У Вас какой-то странный голос, — президент выглядел озадаченным. — Наверное, Вы заболели?!
— Гос..с..подин през..з..зидент, у нас чрезвычайная ситуация. Марсианская техника ат..т..такует город.
— Что? Какая техника? Какие марсиане? Нет, Вы не простыли… — в голосе президента послышалось негодование. — Вы пьяны?
— Гос..с..сподин президент, нет же, нет. Я боюсь! Они действительно ат..т..такуют город. Вслушайтесь, господин президент!
Только теперь президент понял, что за грохот стоит в его ушах. Разрывы звучали один за другим.
— Где легион-бригада генерала Ильченко?
— Он, она… они заняли оборону. Я не знаю точно где… генерал сказал что они… он… — чувствовалось, что членкор от переизбытка адреналина начал задыхаться. — Он попробует продержаться, но он… он, господин президент, не уверен…
— Академик, он так и сказал, попробует, да?
— Так и сказал, — голос Антона Антоновича за грохотом разрывов был почти не слышен. — Он просил помощи, срочно. И еще… средства для эвакуации населения. У нас ад!
— Передайте генералу, что помощь придет, — президент оставался спокоен. — Пусть держится.
— А я? Что делать мне?
— Эвакуируйте людей в безопасное место. И оставайтесь на линии, к тому же пусть ваш секретарь или какой-нибудь клерк будет на постоянной связи с генералом. И хватит распускать нюни, помните, что Вы — глава города и именно Вы отвечаете за жизни его людей. |