Время утекало, как утекает сквозь пальцы песок. Сергей словно оцепенел, не решаясь сделать сколь нужный, столь и рискованный ход, Клёпиков начал нервничать. Наверное, если бы не низкорослый Стратег, эти десять минут так бы и протекли в тревожном ничего неделании, но он, единственный из всей компании не потерявший возможности действовать, схватил Сергея за руку и тряхнул её так, что едва не выдернул из сустава:

— Вам что, нечего сказать? Объясните этому полицейскому, что к чему! В конце концов, я тоже хотел бы знать, с чего это вдруг поднялась вся эта свистопляска! — Стратег, в отличие от Ляпидевского, последние видеоновости не пропускал, и теперь хотел добраться до истока происходящих событий. — Ну же, ну…

Настойчивость этого человека поколебала сомнения Сергея. Он замялся лишь на мгновение, затем сглотнул и, медленно опустив руку в карман, так же медленно вытащил из него злополучную дискету:

— Все объяснения здесь, но мы не можем оставаться на месте, нам нужно где-нибудь укрыться. — Он увидел, как скривилась рожа копа, но не стал обращать на это внимания. — Это слишком важно. Если военные заметят нас здесь, то крышка будет всем: и вам, — он ткнул пальцем в сторону копов, — и нам.

При упоминании военных у Клёпикова свело скулы. Это было последней каплей. Он сплюнул прямо на тротуар и, кивнув себе за спину, приказал:

— Садитесь в машину, поедем в полицейский участок.

Сергей отрицательно покачал головой:

— Только не туда!

— Может, ко мне?! — без всякой надежды в голосе предложил засуетившийся Стратег.

— Нет, этот вариант меня не устраивает, — Клёпиков был непреклонен. — Или в полицейский участок, или давайте сюда вашу чёртову дискету.

Сергей понял, что выбора нет.

— Хорошо, только отгоните машину под деревья, чтобы нас не было видно с воздуха.

Клёпиков согласно кивнул и скрылся за бронестеклом. Полицейская машина медленно развернулась и плавно въехала под сень огромного дуба. Стратег, словно спохватившись, влез в свою шестиногую стрекозу и, завывая двигателями, притулился подле широколобого "Мустанга". Всё ещё чувствуя себя на прицеле, Сергей медленно побрёл вслед за полицейским глиссером, дверь которого плавно приоткрылась, и сержант увидел вытянутую в его сторону руку с раскрытой ладонью. Он сразу сообразил, чего от него хотят и приготовился вложить в ладонь полицейского дискету, но тут его невежливо отстранили в сторону. Худой, словно жердь, Стратег оказался подле "Мустанга" и всё тем же визгливо-громыхающим голосом потребовал:

— Пропустите меня в кабину, я тоже хочу знать, что происходит.

Штольтграф повернулся к сидевшему за клавиатурой Клёпикову:

— Как?

— Да чёрт с ним, пусть лезет, что нам этот хиляк?!

Дверца открылась, и вниз опустился небольшой трап. Стратег, быстро переступая ногами, забрался в кабину и уселся в свободное место третьего пилота.

— А меня? — раздался из-за кустов растерянный девичий голос. — Я тоже имею право знать, что творится в этом чёртовом городе! В конце концов, это меня всё утро пытаются убить!

Все замолчали и посмотрели в её сторону. Последние десять минут про девушку совсем забыли. Что касается Клёпикова, так он вообще принял её за случайно оказавшегося здесь прохожего. Полицейские переглянулись, и Клёпиков безнадёжно махнул рукой:

— До кучи…

Дискета медленно уползла в прорезь компьютерного мозга, и тихая мелодия возвестила о начале загрузки. Предоставленный самому себе, Сергей мог бы попытаться бежать, и даже существовала большая вероятность, что это эму бы удалось, но бежать без дискеты не имело смысла.