Первый капитан спускался по содрогающимся коридорам, погруженным в привычную для Восьмого легиона темноту. Члены команды пробегали мимо, освещая путь фонарями или глядя сквозь фото-визоры. Они старались держаться подальше от Повелителя Ночи. Севатар не обращал на них внимания: он смутно понимал, что смертные ненавидят его, но не знал, почему, и не давал себе труда об этом задуматься. Ненависть или раболепие — для него не было никакой разницы. Они подчинялись, когда первый капитан требовал их подчинения. Все остальное время, едва заметив его, они спешили убраться с дороги. Идеальный расклад.

На бегу он непрерывно выкрикивал приказы в вокс, во-первых, собирая Чернецов, и, во-вторых, раздавая ориентировки капитанам подчиненных ему рот. Из девяти рот, базировавшихся на «Сумеречном», он собирался рискнуть лишь одной. Своей. Чернецы пойдут с ним; остальные, несмотря на возражения их капитанов, останутся на борту «Сумеречного» и отправятся к Терре.

Севатар не тешился иллюзиями насчет того, что они переживут этот штурм, и не желал тащить с собой тысячи воинов на верную и бессмысленную смерть. Пусть живут, как им хочется, и подыщут себе более достойную кончину.

Он все еще бежал, когда командиры отделений атраментаров начали рапортовать о готовности к телепортации. Каждый отчет заканчивался механическим блеянием техноадепта, монотонно повторявшего: «Процесс переноса завершен».

Корабль снова затрясся, и на сей раз так сильно, что несколько членов команды полетели на пол. Одна из них — женщина в форме техника — размозжила при падении череп о палубу. Севатар перепрыгивал через них на бегу. Ноздри щекотал запах льющейся из ран крови.

Следующий толчок был не слабей предыдущего. Свет, и без того тусклый, мигнул и погас на несколько секунд. Это не имело значения: глазные линзы Севатара все равно раскрасили мир в одноцветную палитру «охотничьего зрения», и к тому же он был уже почти у ближайшей телепортационной платформы.

Новый звук заставил его застыть на месте. Натужный и тоскливый визг истерзанного металла — крик кита, пронзенного гарпунами охотников. Свет снова погас, оставив его в знакомых с детства объятиях тьмы.

— Отказ реактора, — провыл вокс. — Отказ реактора. Отказ реактора.

Сжав цепную глефу, Севатар снова сорвался с места. Системы доспеха, считав его невысказанный приказ, открыли автоматический канал связи с мостиком.

— Доложите! — рявкнул Севатар.

— Мы заглохли, капитан, движемся вперед по инерции. Половина орудийных башен парализована, двери ангаров открыты и заблокированы, первичные и вспомогательные батареи лэнс-излучателей мертвы, а большая часть торпедных шахт не отвечает. Хребтовые укрепления по-прежнему ведут огонь за счет резервных генераторов. Системы жизнеобеспечения и искусственной гравитации также поддерживаются резервными генераторами, но пустотные щиты потеряны.

— Системы навигации?

— Не работают. Подводка к резервным энергоемкостям оборвана.

У Севатара похолодело внутри. По крайней мере, стало холодней, чем обычно.

— Абордажные капсулы?

— Их запуск невозможен, капитан.

— Телепортация?

— По нулям.

Севатар резко затормозил, втянув воздух сквозь сжатые зубы. Он, единственный из первой роты, застрял на гибнущем флагмане. Остальные были уже на борту «Непобедимого разума» — они сражались насмерть рядом с примархом, разя Темных Ангелов.

— Я их не брошу, — прошептал он.

— Капитан? Какие бу…

Он отключил связь с мостиком и снова побежал. На сей раз он бросился вниз, по коридорам, загроможденным обломками, через горящие, тонущие в дыму залы.