На длинной отмели к северу от маяка дождь приостановил работы по строительству нового дворца для Принца Кадакитиса. Только человек и лошадь, оба бронзового цвета и крупного телосложения, брели вдоль отлогого морского берега. Оракулы Санктуария, которые однажды объявили город «левым крылом небес», с некоторого времени заговорили по-иному: они окрестили Санктуарий Воротами Смерти, а человека по имени Темпус — Самой Смертью.

Но это было не так. Он был всего лишь наемником, представителем той группировки рэнканцев, что стремилась к смене Императора; он был цербером в охране Кадакитиса и начальником дворцовой службы безопасности: Принц, не рассчитывая на надежность власти в изгнании, испытывал недостаток в верных людях. В последнее время Темпус был назначен еще и королевским архитектором. Он весьма преуспел в этом искусстве, потому как построил за свою жизнь больше фортификационных сооружений, чем было лет Кадакитису. Принцу приглянулся этот участок берега под строительство дворца; Темпус обследовал его и нашел подходящим. Однако будучи не вполне удовлетворенным, он постарался улучшить его тем, что попытался углубить дно моря вдоль берега, используя для вывоза ила рабочий скот, а его фортификационные бригады, состоящие из наемных работников, возводили двойные стены из обожженного кирпича с облицовкой из камня. Внутреннее пространство между ними заполнялось булыжником. По окончании строительства на этих стенах будут возведены высокие зубцы для лучников, множество сторожевых башен с двустворчатыми и подъемными воротами. За недостроенными стенами, отделявшими дворец от отмели и маяка и украшенными черепом, скалящим зубы в сторону города, построены были амбары и хлева, свежепобеленные казармы и колодцы с пресной водой: в случае, если война подойдет ближе, Темпус предполагал сделать крепость пригодной для длительной и жестокой осады.

Разыгравшаяся непогода остановила работы, а Темпус привык жить, не зная отдыха: работа облегчала душу человека, который не мог спать-спокойно и который-повернулся спиной к богу. В этот день он ожидал прибытия Кадакитиса, а также рэнканского эмиссара, которого он собирался представить какому-нибудь подставному лицу, свести их вместе и посмотреть, что из этого выйдет.

Когда Темпус устраивал эту встречу, он все еще рассчитывал на покровительство бога Вашанки. Теперь для него все изменилось, он больше не хотел служить Вашанке — Богу-Громовержцу, покровительствующему царствующим особам. Если бы он мог, то устроил бы дела таким образом, что освободился бы от многочисленных поручений и привязанности к Кадакитису, присоединился бы к наемникам, с которыми он был всей душой (с тех пор, как вернул ее обратно), собрал бы отряд из отборных воинов надвинулся с ним на север. Ему казалось, что бродя по этим узким протокам и каналам, он случайно найдет дорогу к тем мерцающим в пространстве воротам, за которые когда-то давным-давно бог вытолкал его и вернется в тот мир, для которого был рожден.

Так как он прекрасно понимал, что шансов на это у него гораздо меньше, чем у Кадакитиса стать Императором Верхнего и Нижнего Рэнке, и так как внушаемое богом чувство рациональности покинуло его, бросив в объятия рока, в результате чего он из почитателя бога превратился в непокорного упрямца, то теперь основным его желанием стало формирование отряда наемников по собственному выбору, который мог бы послужить основой для создания боеспособной армии, а не той насмешкой над ней, которую являли собой войска Кадакитиса. По этой причине он и устраивал встречу, по этой же причине он дал согласие. Оставалось только посмотреть, согласится ли Кадакитис.

Наемник, бывший цербером, забрался на лошадь, которой не нравились ее новые тяжелые подковы и вода, пенящаяся вокруг колен, такая же белая, как и чулки на ее ногах.