– Вы опытный исследователь. Посмотрите, можно ли это как-нибудь связать, пока я раздобуду что-нибудь попить.

Я была удивлена, как много информации мы собрали вместе. Записи немного дублировали друг друга, поскольку мы пользовались различными источниками. Спустя некоторое время я подняла глаза и увидела Би и Роджера, глядящих на меня в ожидании. Я испытала чувство неловкости, которое всегда посещает меня, когда я делаю научные доклады или читаю лекции.

Я откашлялась.

– То, что мы имеем, является грубой канвой основных событий в доме с 1485 года и до настоящего времени. Архитектурные доработки, модернизации, изменения во внешнем облике имения плюс несколько фактов из жизни его владельцев, таких, как Роберт Ромер, участвовавший в хорошо известных исторических событиях. Я не вижу здесь дневников или других семейных документов, за исключением этой книги о Мандевиллях, которая, как сказал Кевин, не дает много информации.

Би как раз работала над этими поздними материалами. Она согласно кивнула.

– Автора интересовало, насколько знатными и заслуженными были его предки. Они тихо умерли в кроватях после образцово прожитой жизни или пали смертью храбрых за Англию и короля. Упомянуты один или два случая, но детали не приведены. Неужели дом действительно такой древний, Энн? Мои материалы описывают события начиная с 1700 года.

– Я разбила их хронологически, – объяснила я. – Роджеру достались ранние времена. Его записи начинаются с 1485 года. Является ли эта дата исторически примечательной, Роджер?

– Чему вас учили в школе? Босвортское поле, Ричард III убит в сражении, династия пала, конец войны Алой и Белой розы, начало династии Тюдоров...

– О, да.

– Дом еще старше, – сказал Роджер. – Возможно, это был укрепленный замок с наполненным водой рвом и подъемным мостом. В те времена они нуждались в такой защите. Династические перевороты происходили каждые несколько лет с баталиями, осадами, кровью. Люди меняли одежду, прежде чем успевали сносить ее. Семья, которая владела домом в те времена, называлась Ловелл. Возможно, что они имели отношение к лорду Ловеллу, приспешнику Ричарда III. Наш Ловелл, Георг, участвовал в Босвортской битве на стороне Ричарда. Он был убит, «сражаясь с доблестью, достойной лучшего применения», согласно оценке победителей. Имение и земли были дарованы Джону Ромеру, который случайно оказался в стане победителей.

– Вот откуда появились Ромеры, – добавила я. – Замок находился в их владении менее ста лет. Когда Роберт лишился жизни, не говоря уже о кишках и других жизненно важных органах, во владение вступили Уиксы. Они «жили в доме до 1708 года, пока он не был куплен Левендорпами. Затем пришли Мандевилли, затем Рудольф, затем родители Кевина. Совсем немного владельцев.

– Не больше, чем можно было предположить, – уточнил Роджер, – учитывая возраст дома и продолжительность жизни человека. Ничего уникального в доме не сохранилось. В Англии сотни столь же величественных домов...

– Наверняка, не таких старых, – сказала Би, с таким же рвением защищая дом, как и Кевин.

– Не все из них, конечно. Но есть дома в возрасте четырех или пяти веков.

– И за это время владельцы всех очень старых домов должны были испытать насильственную смерть, – настаивала Би. – Мы уже узнали о некоторых. Роберт Ромер, Ловелл, убитый в Босворте, двое сыновей Мандевилля во время первой мировой войны...

– Даже если допустить, что ваша наивная мысль правильна, вы встали на ложный путь, – сказал Роджер.