Когда Кевин подошел к алтарю и присел на корточки, чтобы осмотреть рельеф, он уже успокоился.

– Похоже, что греки, – сказал он заинтересованно. – Одно из приобретений Рудольфа? У него в одной из ванных комнат стоит римский саркофаг.

– Я бы не додумался, – признался Роджер, – поместить это в такое прекрасное место под христианским алтарем.

– Может быть, Рудольф был евреем и считал все остальные религии одинаково еретическими. Это митраизм, не так ли?

– Может быть, – заколебался Роджер.

Мне пришлось попросить разъяснений, так как в моей памяти перепутались полузабытые сведения из когда-то Пройденного курса истории. Бог Митра был первоначально персидским, но поклонение ему распространилось и в Римской империи, стало особенно популярным в легионах. Это была религия мужчин, солдат. Она не была принята среди женщин. Принесение в жертву быка было одним из ритуалов.

Придя к такому выводу, мы приготовились уходить. Роджер спросил Кевина, нужна ли ему фотография резных изображений, и Кевин ответил, что очень хотел бы ее иметь. Роджер побежал за фотоаппаратом, а Кевин посмотрел на меня и нахмурился.

– Это была идея Роджера, – робко сказала я.

– Ты выглядишь по-новому, – заметил Кевин.

– Я? О, это Би состригла мои волосы. Мне было... жарко.

– Ты выглядишь хорошо.

– Спасибо.

Кевин продолжал изучать меня с загадочным выражением лица.

– Я подумал, что лето проходит скучно, мы почти не выезжаем. Не хочешь ли ты поехать куда-нибудь? В кино, например?

Это было абсурдно, как в каком-то старом фильме с Дорис Дэй и кем-то еще того же сорта. Героиня снимает очки, покупает красивую одежду и – о, чудо – героиня видит, что она женщина.

– Здесь есть кинотеатр? – спросила я.

– Возможно, один где-то есть.

– Я не чувствую большой потребности в этом, Кевин, – сказала я. И, слава богу, добавила: – Здесь накопилось столько дел!

– Я рад, что ты так думаешь. Большинство девчонок сидели бы, скучая, все дни.

Я даже не выразила неудовольствия по поводу слова «девчонок».

– «Скучать»? – повторила я задумчиво. – Нет, я не скучаю.

Мы вышли. Кевин случайно коснулся рукой моей талии, и я совсем не испытала неприязни.

II

Тот день запомнился и по другой причине. Я получила письмо от Джо.

Не крошечную надпись на открытке, а настоящее письмо.

Мы обычно не ждали почты. Почтовый ящик находился в конце шоссе, в миле от нас. Когда кто-либо из нас случайно находился в тех краях, то забирал содержимое ящика и затем вываливал его на стол, находящийся в холле. До сих пор я получила вышеупомянутые открытки, пару раздраженных писем от матери, где она спрашивала, почему я не пишу, и несколько циркуляров от друга, который временно снимал мою квартиру.

Письмо от Джо попалось мне на глаза, когда я проходила через холл. Оно лежало сверху пачки и было усеяно зарубежными марками, приклеенными на пути его следования. Секунду я стояла, глядя на него. Возможно, в этот момент великая новость о том, что я превратилась в женщину, телепатически пересекала Атлантический океан. Точнее, не с помощью телепатии, а с помощью ясновидения. Письмо же могло дойти туда только через пять дней. Взяв письмо, я отправилась в свою комнату.

Джо всегда неправильно меня понимал.

«Я не осуждаю тебя за то, что ты делаешь, Энн, это твое дело. Но я считаю, что ты обязана быть честной со мной. Мне никогда не нравилась твоя сумасшедшая идея провести лето с Кевином, но ты уехала, не посоветовавшись со мной.