И так далее. Исписав две страницы о своей работе, большая часть которой была недоступна моему пониманию, он резко закончил: «Ответь немедленно. Люблю, Джо». Слово «люблю» было вставлено, видимо, после завершения письма.

Если бы у него было намерение написать письмо, приводящее получателя в ярость, то он не смог бы решить свою задачу более успешно. Высокомерный, требовательный тон вернул прежнее раздражение, вызванное его молчаливым предположением, что домашняя работа лежит на мне, его скучающим взглядом, сопровождающим мои рассказы о собственной работе, его уверенностью, что я должна прекратить любое дело, когда ему захочется рассказать о своем. Невероятно, но один раз я даже сочла такие мысли забавными.

III

Тем вечером мы поехали в кино: я с Кевином и Би с Роджером. Роджер навязался сам, проигнорировав кашель и неодобрительный взгляд Би. Казалось, что эта идея живо заинтересовала его. Поэтому все мы уселись в ряд в маленьком местном зальчике, между рядами которого было грязно от пролитого лимонада и рассыпанного попкорна, и стали смотреть одну из тех комедий, в которых персонажи чисто случайно оказываются в постелях друг с другом. После этого Роджер предложил поехать куда-нибудь испробовать солодового напитка – кажется, это был один из его ритуалов, – но мы не нашли ни одного открытого заведения и вернулись домой.

Той ночью мне снова снились сны. Мне снилось, что я бегу вниз по бесконечной дороге, по краям которой стоят фигуры с окаменевшими лицами. Бегу, спотыкаясь, с отчаянной скоростью, потому что нечто преследует меня. Я не отваживаюсь оглянуться, чтобы узнать, не догоняет ли оно меня, потому что знаю, что у него страшное лицо. Только, когда я почувствовала на своей шее его горячее дыхание, я увидела впереди Джо и предприняла последний яростный рывок. Но когда я добежала до него, он сделал шаг в сторону, и я падала, падала, падала в темноту... и проснулась с сильно бьющимся сердцем и горьким вкусом во рту.

Ночь была жаркой и влажной. Окна были широко раскрыты. Внешние огни отбрасывали в комнату тусклый свет. Я не знаю, как долго я лежала, постепенно расслабляясь и погружаясь в дремоту, по мере того как ночные кошмары отступали и забывались. Я все еще не спала когда услышала, как открылась и закрылась дверь.

Ночные звуки в этом доме были законным основанием для тревоги. Я села в постели и прислушалась. Ничего не было слышно, но теперь я снова была в тревоге и напряжении. Я знала, что не усну, пока не удостоверюсь, что то, что я слышала, исходило от Би, вышедшей по какой-либо надобности. Открывавшаяся дверь должна была принадлежать ей. Она была единственной, которая запиралась.

Тихо постучавшись в ее дверь, я получила немедленный ответ. Она сидела на мягком сиденье около окна.

– Я разбудила вас? – спросила она. – Я старалась не создавать шума.

– Я проснулась от плохого сна.

– Садитесь и расскажите мне. – Би похлопала по соседнему сиденью.

– Благодарю, я в порядке. Это мое проклятое подсознание не дает мне покоя. – Но я все-таки села. – Почему вы не спите в такой час? Сейчас, должно быть, три часа ночи.

– Я была в старом крыле, – сказала Би тихо. – В коридоре около комнаты Кевина.

– Ради бога, Би! Вы обещали Роджеру...

– Я не обещала. Он требовал, но я не согласилась.

– Где он?

– Внизу.