Тем временем мы приблизились к мраморным ступеням крыльца, и одна из куриц направилась прямиком в парадное. Пришлось ее остановить:

– Нам не сюда – это зимняя резиденция, летом же я живу исключительно в садовом домике. – Меня так и распирало от собственной значимости.

Перестав удивляться, путанки что-то неопределенно пробурчали под нос и послушно последовали за мной к дальнему флигелю.

Дамы по-своему расценили мое жилище, сказав:

– Воистину у богатых свои причуды. Очень даже премилое гнездышко, – проговорила та, с которой мы столкнулись у стойки бара. – Между прочим, меня зовут Ассоль, но можно просто Ася.

Я манерно приложился к протянутой руке сухими губами и произнес:

– Грей, но можно просто Гриша.

Они искренне рассмеялись, а та, что была постарше, не преминула заметить:

– Между прочим, это ее настоящее имя – родители в свое время сбрендили. А я Оля.

Оставив без внимания последнюю фразу, я потянулся к холодильнику, бросив через плечо:

– Что будем пить? Или вам на работе не положено, тогда сразу натянем «алые паруса»?

– Почему же, – слегка зарделась Ася, – можно и выпить, а что у вас есть?

– Практически все. – На этот раз я нисколько не покривил душой.

Холодильник действительно был заставлен пойлом: здесь было красное и белое вино, три сорта импортной водки, «огнетушитель» с шампанским, джин и даже непонятно как затесавшаяся бутылка вишневого ликера, который я на дух не переношу.

И тут я вспомнил, зачем привел этих расфуфыренных кошелок. Под внимательными взглядами стянув с себя парусиновые брюки и хлопчатобумажную сорочку, небрежно бросил их в угол; туда же полетели и плавки – я шагнул под душ.

Когда, мокрый и взбодрившийся, я предстал пред светлые очи львиц полусвета, они продолжали пялиться на мое тело. Невольная улыбка растянула мой рот до ушей, и я сказал, слегка перефразировав остроту пышногрудой Аси:

– Вы что, собираетесь на меня дрочить? Тогда это стоит несколько дороже десятки. – Тут мой голос стал грубым и властным: – Под душ и в койку!

Не дожидаясь реакции, я прошел в комнату и улегся на чистое белье. Спустя несколько минут ко мне подошла Оля, жеманно прикрывая маленький бюст морщинистыми ладошками…

Голова нещадно трещала после вчерашнего, и захотелось немедленно прополоскать горло.

Пройдя на кухню, я заглянул в поредевшие ряды спиртных запасов и сделал невероятное: рука сама собой потянулась к запотевшей бутылочке минералки.

Пока я занимался изощренным мазохизмом, проснулись барышни. Первой появилась увядающая Оля с заспанным, измятым лицом и растрепавшимися волосами цвета перебродившей бражки.

Шлепая босыми ногами по полу, она принялась искать свою одежду, копошась в сваленной куче, как нищий бродяга в товаре старьевщика.

К ней присоединилась подоспевшая подружка с пролежнями на объемной груди.

– Это мое, – проскрипела она, выхватывая из рук товарки кружевной бюстгальтер четвертого размера.

– Понятно, что твое, – вторила ей Ольга, выпуская из вялых пальчиков эластичные бретельки, – мне твой лифон сгодится только для зонта или панамки от солнца.

Ася попыталась парировать выпад, промычав:

– Конечно, ты ведь свое белье в «Детском мире» покупаешь…

Неизвестно чем бы закончились их словопрения, если бы я не прервал:

– Давайте, леди-бляди, быстрее разбирайтесь в собственных манатках и отваливайте.

Затолкав собственные телеса в фирменные шмотки, шлюшки направились к выходу. Мне пришлось их провожать – вопросы охранников могли быть самыми неожиданными.