– Не ружье, а карабин.

– А что это меняет? – И тут же выбилась из своего образа. – Ой, какие красивые! Где ты их взял?

– Сам сделал.

– Правда сам? Честное-пречестное?!

– Честнее некуда.

– Спасибо! Дай я тебя поцелую! Нет, правда, какие красивые. А главное, ты сам их сделал! Только ты так больше не улыбайся. По крайней мере на людях. Сама-то я давно уже привыкла, что любимый у меня дурачок, но другим-то зачем знать?

Еще бы не назвать мою улыбку глупой, если я продолжал не верить своим глазам. И ушам. Вот она, Валерия, живая и улыбающаяся. А где-то невдалеке слышны голоса Славы Профа и Гудрона, опять они о чем-то спорят.

– Лера, мой наган на глаза тебе не попадался?

– Нормальненько так! Ты будешь свои вещи разбрасывать, а я должна знать? Нет, не попадался. Он же всегда у тебя с собой.

Сейчас его почему-то нет. Зато есть ты, Слава, Борис, Трофим, Остап, Янис. И Ирма. Прежняя Ирма. И еще множество других людей. Да и как может быть иначе, если до горной долины, где расположен Центр, еще добрых полдня пути?

– Колючий! – Лера нежно погладила меня по щеке после моего поцелуя. – Посидим поболтаем, пока минутка свободная есть? Мы же с тех пор, как в Светлом встретились, так ни разу толком и не общались. Все бегом, бегом, чтобы вовремя сюда успеть.

– Мы обязательно поговорим, милая! Долго-долго и обо всем на свете. А пока мне нужно сделать много важных дел. Лера, там, в долине, куда мы идем, к востоку от Центра есть болото. Не надо в него лезть, что бы ни случилось. Недалеко от него куча развалин, настоящий лабиринт, и в них легко можно спрятаться. Только не лезь в болото! Обещаешь?

– Ты к чему мне все это говоришь? Сон дурной приснился?

– После объясню. А пока просто пообещай.

– Обещаю.

– Ну тогда я пошел. Не скучай, – совсем уж непонятно для чего добавил я, как будто нам предстояла долгая разлука.

– Я постараюсь, Игорь, – часто захлопав ресницами, закивала Лера, заодно придав себе такой вид, словно вот-вот расплачется, вредина.

– Нет, уважаемый Гудрон Асфальтович, альтернативных экономических систем помимо той, в которой мы существуем, вернее будет сказать – существуют на Земле, достаточное количество. Я тебе навскидку их с десяток могу перечислить. Частью уже апробированных и доказавших свою эффективность, частью только в теории.

– Например?

– Та же социалистическая. Вполне себе жизнеспособная модель. Не без недостатков, разумеется, впрочем, как и любая другая, но ведь и достоинств у нее хватает. Кто может знать, что в итоге получилось бы, если бы мы не стояли с нашими заокеанскими партнерами подобно бабуинам на разных берегах реки и не размахивали ядерными дубинами? Ты хотя бы о Китае вспомни.

– Учитывая мое отношение к СССР вообще и к товарищу Сталину лично, полностью с тобой согласен. А еще?

– Еще, говоришь? Да хотя бы бинарная, инновационная, партисипативная, джорджизм, мутуализм. Или вот такая – экономика изобилия. Достаточно, или мне в памяти поскрести?

– Хватит для начала. Как ты там говоришь – партиписавная? – не получилось у Бориса правильно выговорить новое для него слово. – Объясни, что это за хрень и с чем ее едят? Наверняка ведь только что придумал.

Он точно знал, как завести Вячеслава, который терпеть не мог, когда его обвиняют в незнании.

– Партисипативная модель экономики является развитием идей мутуализма.