— Н-нет.

Я опять почувствовала себя последней дурой. Полтора года работаю с человеком, а до сих пор ничего не знаю ни про ее институтские занятия, ни про нетрадиционную ориентацию.

— Ох… — Молли снова залилась краской. — Надеюсь, вы ничего не имеете против? Я… я думала, вы знаете.

— Нет-нет, не беспокойтесь, все в порядке. Просто ругаю себя за то, что не интересовалась.

Молли пожала плечами.

— Ну, я не афиширую. Кое-кто из старших компаньонов, наверное, не одобрил бы. Тайны не делаю, но и на каждом углу не кричу.

— Вот как? А подружка у вас есть?

— Есть, — кивнула Молли. — Да вы ее видели. Франческа. Приходит ко мне сюда на ланч пару раз в неделю. Работает в «Ньюйоркере».

— Так она ваша девушка? — недоверчиво спросила я. Да, Франческу я видела — темноволосый чертенок с усыпанным веснушками носиком. Сейчас я действительно припоминаю, как нежно Франческа и Молли к друг другу относились — эти объятия при каждом удобном случае, общие шутки, нежные прикосновения… Надо же, и как у меня картина не сложилась? — Ну да, разумеется, она ваша девушка.

Молли улыбнулась.

— Она прелесть. Буду просто счастлива, если вы с ней познакомитесь. Если, конечно, захотите.

— Конечно, — сказала я, снова чувствуя угрызения совести. — И сколько вы уже вместе?

— Два года. Она замечательная.

— Повезло вам, — тихо сказала я.

Они и впрямь созданы друг для друга. Хм, может, вся беда в мужчинах? Почему я не лесбиянка? Хорошо бы отбросить стереотипы, касающиеся отношений между мужчиной и женщиной, где женщине отведена вторая роль, а мужчине надлежит быть добытчиком и хозяином в доме!

— Мне повезло, что я ее встретила, — согласилась Молли. — Хотя и у нас трудностей достаточно. Я готова прожить с ней всю жизнь, но в Нью-Йорке мы пожениться не можем. А родители от меня фактически отказались, когда я выложила им правду.

— Извините, — пробормотала я.

Я задумалась. Последние две недели — да что там, пожалуй, последние три года — я настолько погрязла в собственных неудачах, что наличие у других людей проблем еще похлеще моих перестала осознавать. И как я могла ныть и жаловаться, тем более перед Молли?

— Извините, — снова пробормотала я.

— Не стоит. Вы ни в чем не виноваты. Только подумайте насчет того парня, ладно? Он вам идеально подходит. Да и в любом случае, приятно будет встретиться с кем-то, кто не испугается вашей работы.

Я, вздохнув, посмотрела на Молли. Глаза ее за толстыми линзами очков смотрели почти умоляюще.

— А откуда вы его знаете?

— Он со мной в одной группе. Очень умный.

— Так вы устраиваете мне свидание со студентом, которому едва за двадцать? — испугалась я.

Молли рассмеялась в ответ.

— Да нет, ему тридцать три. Он несколько лет проработал бухгалтером, а в юридический поступил только в этом семестре, переехав в Нью-Йорк. Хочет круто изменить свою жизнь, вот и решил попробовать себя в юриспруденции. Ну что, попытаете счастья? Пожалуйста!

— Но он студент. С какой стати ему встречаться с женщиной, которая десять лет работает в юридической фирме?

— По-моему, Харпер, для него это не важно. Да и вам вряд ли стоит беспокоиться.

Я хотела возразить, объяснить Молли, что у меня, скорее всего, ничего не выйдет со студентом, у которого в карманах ветер свищет, а цель жизни — не завалить курсовую, которую я сдавала десять с лишним лет назад.