И от всего этого наполеоновцев уберег не кто-нибудь, а Ростопчин, граф, экс-министр, генерал-губернатор, обладатель многих наград ("за заслуги перед царем и Отечеством") и, как говорится во всех энциклопедиях, в деле защиты отечества сделавший много… и т. п.

Может быть, граф Ростопчин заботился о здоровье остающегося населения? Нет, разумеется. Во-первых, те гипнабельные, которые остались в Москве, увидев текущие по улицам водочные реки, падали на землю и пили, пили, пили…

Во-вторых, если бы бочки с вином и водкой не были разбиты, то для той ничтожной части оставшегося в Москве населения преимущественно преступников и имбецилов (ожидавший на Поклонной горе ключей от города Наполеон так назвал тех менее других сопротивлявшихся торгашей, которых к нему, собрав, пригнали-таки под видом депутации, в переводе с французского это - идиоты), вина вполне хватало в подвалах брошенных дворцов. Надо сказать, его досталось немало и французам, некоторое время наслаждавшимся отборными слабыми винами из графских и княжеских погребов. Но лучше бы (для русских неугодников) они, наполеоновцы, пили водку - ведрами. И наполеоновцев за месяц стояния в Москве погибло 30 тысяч, хотя могло бы погибнуть и больше. (Для сравнения: на Бородинском поле французов погибло менее 40 тысяч.) Итак, для оставшихся обывателей отравы заведомо вполне хватало - следовательно, уничтожение московских грандиозных запасов водки защищало армию Наполеона! (Кстати сказать, Гитлер, который при вступлении советских войск в Германию, приказав взрывать все и вся, включая необходимый мирному населению водопровод, позаботился о том, чтобы в целости и сохранности оставались спиртовые заводы и, соответственно, запасы алкоголя тоже.)

Наполеон был опытным полководцем, и знал, что главный враг биологическому существованию его многоязычного войска это он сам - и водка. Разумеется, Наполеон никакой депеши с просьбой уничтожить запасы казенной водки Ростопчину не посылал. Нет нужды - Наполеон был не так себе император, а великий сверхвождь. Просто, как в таких случаях бывает, Ростопчин вдруг стал знать, что уничтожить химическое оружие необходимо. Просто - надо. Почему - он мог не понимать, хотя рационализации могли быть любой степени сложности. Это для стороннего наблюдателя очевидно - потому что того желал Наполеон.

Осмысление странностей 1812 года с позиций теории стаи объясняет многое, если не все.

Становится понятным, почему на уничтожение золота времени не нашлось, почему не успели заклепать орудия, а вот на уничтожение водки - времени хватило. Становится понятно, почему именно Ростопчин и многие ему подобные требовали от Кутузова генерального сражения. Почему Ростопчин с Кутузовым не сходился и прежде Бородина - противоположные они люди. Ростопчин просто чувствовал, что кунктатор Кутузов - гадина.

Угодник Ростопчин не стеснялся при свидетелях называть Кутузова, победителя Наполеона, "старой кривой бабой". И засыпал его письмами с требованиями генерального сражения, изложенными в совершенно хамской манере. Стоит ли удивляться, что Кутузов ему не отвечал? Он уже достаточно пожил на свете, чтобы не спорить с имбецилами. Бесполезно, и даже опасно. Кутузов не стал спорить с императором Александром I (Варроном) под Аустерлицем и по его приказанию начал бой, который невозможно было не проиграть - ведь впереди был величайший из гипнотизеров эпохи, пусть даже с войском, численно в полтора раза меньшим.

Хамил Кутузову и разгромленный под Аустерлицем Александр I "и всю жизнь за глаза обзывал Кутузова "комедиантом" и "плаксой".

Вообще говоря, фигуры на игральной доске обширных пространств России группировались совершенно отчетливым образом. С одной стороны - Кутузов и рекрутские солдаты, ненавистные двору, которые смеют не соглашаться даже со своим императором, не говоря уж о его холуях типа графа Ростопчина и адмирала Чичагова (об "историческом" поступке последнего - в следующей главе); а с другой стороны - субвожди: сам император Александр I, граф Ростопчин, адмирал Чичагов и многие им подобные.