Может, Марго знает о ее интрижке с сенатором, а может, нет. Если не считать глупости, которую она совершила, рассказав Ричарду об аборте, когда ей следовало держать язык за зубами, Кандра избегала без нужды оскорблять или унижать людей. Возможно, Марго безразлично, сколько у Карсона женщин, но ей вряд ли понравится, если он станет заниматься любовью с Кандрой в их доме. Судя по тому, что Кандра знала о сенаторе, он вполне мог полезть к ней под юбку прямо в кабинете, даже не спросив, зачем она пришла. Кандра мстительно улыбнулась. Сначала он поимеет ее, потом она — его. По крайней мере так будет честно.

Нынче утром ей пришлось особенно тщательно поработать над своей внешностью, чтобы не привлекать внимания, а избегать его. Из гардероба были извлечены черный деловой костюм и скромные черные туфли на полуторадюймовом каблуке. Она надела самые обычные золотые сережки, сняла все кольца и заменила свои тоненькие, невероятно изящные часики «Пиаже» на старенький «Ролекс», подаренный отцом на шестнадцатилетие. Кандра считала, что цена «Ролексу» от силы две тысячи, и вряд ли он будет выделяться в Вашингтоне, где о человеке судят исключительно по одежке и «ролексы» встречаются так же часто, как машины с дипломатическими номерами.

Кандра сделала более строгую, чем обычно, прическу и наложила косметику приглушенных тонов. Она не будет бросаться в глаза и растворится среди тысяч бизнесменов и завсегдатаев парламентских кулуаров. Быть может, это была излишняя осторожность, но Кандра до сих пор никого не шантажировала и решила перестраховаться.

Сегодняшний день Марго собиралась провести в салоне красоты Элизабет Арден; раз поездка в Рим отменена, она наверняка последует своему привычному распорядку, поскольку более всего заботится о своей внешности. Пока Марго обретается в Нью-Йорке, Кандра могла, ничего не опасаясь, встретиться с Карсоном в его вашингтонском доме. Это устраивало Кандру как нельзя лучше, ей претила мысль о вульгарной случке где-нибудь на столе в конторе сенатора, пока под дверями стоит толпа его секретарей.

В аэропорту она поймала такси и, молча расположившись на заднем сиденье, пресекала попытки водителя завести разговор. К удивлению Кандры, ее охватили возбуждение и предвкушение, как и всегда в тех случаях, когда ей предстояло заняться любовью. До сих пор она упорно думала лишь о том, что скажет после, но теперь размышляла о самом акте. Карсону не хватает изощренности, зато у него избыток энергии и рвения, и порой, когда на Кандру находило плохое настроение, это было именно то, что нужно.

Карсон должен появиться в конторе к половине одиннадцатого. Она проведет с ним час. Этого будет вполне достаточно.

Сенатор сам встретил ее у дверей и, улыбаясь, завел пустую светскую беседу на тот случай, если кто-нибудь их подслушивает. Разумеется, в доме была прислуга, хотя бы повар и горничная. «А он отлично выглядит», — подумала Кандра, улыбаясь ему в ответ и глядя в его лицо с почти классическими чертами. Но как ни странно, она предпочитала более грубую внешность Ричарда. Да, он из тех, у кого такой мужественный вид, что женщины не в силах оторвать от них глаз. Кандра одернула себя; она потеряла Ричарда, а значит, не должна вспоминать о нем. Этот период жизни закончился, и теперь ей предстояло заложить основу для будущих успехов либо проиграть.

— Вы говорили, что хотите обсудить со мной некое неотложное дела, — произнес Карсон, явно обращаясь к посторонним ушам. Загадочно улыбаясь, он ввел Кандру в кабинет, закрыл за собой дверь и запер на ключ. Должно быть, Карсон полагал, что сделал это ловко и бесшумно, но Кандра уловила легкий щелчок. Ничего, зато сенатор позаботился, чтобы никто им не помешал. Если бы он забыл об этом, Кандра сама заперла бы дверь.