Полушепотом, но он все равно услышал. Я сбросила с плеч жакет, и Джосбери проследил взглядом короткую траекторию его падения. Я осталась в одном платье — без рукавов, на тонких бретелях.

— Парня у меня нет, да он мне и не нужен, — продолжала я.

Джосбери не шелохнулся. В свете фонаря его кожа приобрела золотистый оттенок.

— Но иногда я, так сказать, не справляюсь в одиночку.

Сжав ключи в правой руке, он сделал шаг вперед. Он спускался обратно. Ко мне. Что я натворила? Я на это не рассчитывала, я не была готова, как я вообще не осознала раньше, что боюсь Марка Джосбери?

Я пятилась до тех пор, пока не ощутила голой спиной холод каменной кладки. Джосбери увидел, что я напугана, и остановился. Смерил меня долгим взглядом из-под полуопущенных век. Потом развернулся, поднялся по лестнице и исчез.

После того как машина, ревя, унеслась прочь, я еще долго стояла на месте, даже не потрудившись поднять оброненный жакет. И только когда перестала понимать, от чего дрожу: от злости, страха или просто замерзла, — я наконец зашла в квартиру.

23

Она крадется босиком по лестничному пролету, застеленному ковром. Останавливается у двери в ванную, прижимается к ней ухом.

— Кэти, — зовет она так тихо, что едва слышит собственный голос. — Ты там?

За дверью тишина. Она видит, как ее дыхание капельками оседает на холодной краске, и осторожно постукивает одним пальцем.

— Кэти, ты в порядке?

Она слышит шум воды, слышит, как кольцо, на котором висят полотенца, звякает о настенный кафель.

— Кэти, — снова говорит она. — Тут больше никого нет. Впусти меня.

Но Кэти не отвечает. Она дергает за ручку. Ручка поддается, но только не дверь. Заперто.

Прождав еще пару секунд, она отступает и возвращается в спальню. Там по-прежнему горит свет. Увидев на ковре окровавленную одежду, она снова разворачивается.

— Кэти! — Теперь она стучит громче. Внизу включен телевизор, ее никто не услышит. — Кэти, у тебя опять идет кровь? — Ответа нет. — Кэти, это не шутки. Они же предупреждали, что такое может случиться. Если ты занесла инфекцию, надо сходить к врачу. Кэти, пожалуйста, впусти меня!

Она ждет, и ждет, и ждет.

Часть 2

Энни

Немыслимый страх объял сегодня Лондон.

24

— Детектив-инспектор Таллок, вы уверены, что сегодня не произойдет нового убийства?

— Я ни в чем не могу быть уверена, — ответила Таллок тем рассудительным тоном, которого мы все уже побаивались. — Но я повторяю третий раз за десять минут: на данном этапе нет никаких оснований полагать, что инцидент, имевший место тридцать первого августа, сегодня повторится.

Находились мы на пресс-конференции в Новом Скотланд-Ярде. Таллок сидела спереди, рядом со старшим суперинтендантом Рэймондом Пуллером, возглавлявшим полицию Саусварка, и своим непосредственным начальником — детективом-суперинтендантом Дэвидом Уивером, возглавлявшим убойный отдел. Им уже пришлось признать, что серьезных подвижек в деле об убийстве Джеральдины Джонс пока не наблюдалось. Многочасовой обыск жилищного комплекса Брендон-Эстейт и бесконечные разговоры с друзьями и родными Джеральдины ни к чему, по сути, не привели. Пит Стеннинг даже сводил домработницу Джонсов в бар, надеясь застать ее врасплох, но безрезультатно. Все данные скрупулезно ввели в общую базу. Результат — нулевой.

— Инспектор Таллок, вы ощущаете в себе готовность возглавить настолько масштабное расследование? — раздался чей-то голос. — Учитывая прошлогодние события…

Мужчины на кафедре переглянулись, и старший суперинтендант поднялся со стула.