Та ведь была некрасивой замарашкой, пока не наколдовала добрая фея. Золушка стала прекрасной, и ее полюбил такой же прекрасный принц! Но Соня-то не станет прекрасной! Вот в чем разница… Все равно она пойдет на маскарад! И хоть на час или два узнает, что такое стать прекрасной!

Быть ей вечной Золушкой на чужом балу жизни.

Тамаре не понравилось, что девчонка молчит, могла бы хоть ахнуть восторженно… Интересно, о чем она думает?

Откуда было ей знать, что за какой-то месяц Сонечка стала совсем взрослой и понимающей многое из того, что Тамаре и в голову не приходило, а уж бедной матери и вовсе.

— Снимай платье, подошью, — велела Тамара. — Значит, так, говорить будешь мало, не своим голосом. Лучше записочки пиши. Думаю, сотню этих записочек тебе пришлют, не меньше… В конце будут снимать маски и раздавать призы. Ты до этого сбеги, поняла? Утром в школе скажешь, что тебя на балу не было, послушаешь, что о тебе — Незнакомке в зеленом — станут болтать и от зависти корежиться. — Тамара хихикнула, а Сонечка подумала, что та могла бы и не предупреждать ее — она сама все знает.

— Короче, — закончила Тамара, — придешь ко мне, расскажешь, мне же интересно, как все будет! Вопросы есть?

В ответ было молчание. Тамара расстроилась: она разбивается в лепешку, а эта статуя сидит и только глазами поводит. Уходя, Сонечка пробормотала «спасибо», но такое бесцветное, что лучше бы ничего не говорила!

Тамара разозлилась и целый день кипела как чайник, а вечером досталось даже Валерке: никуда-то они не ходят, в постели он последнее время как столетний дед, наряды Тамарины скоро протухнут в шкафу, дороже фирмы у Валерки ничего нет…

И ушла в ванную смывать макияж.

Валерка растерялся от такого наскока, но Тамара как всегда права: он так поглощен работой на этой денежной, престижной и высокой должности, что совсем забыл о своей молодой и красивой жене, которой обязан уделять максимум внимания… Вот найдет себе кого-нибудь и бросит тебя, дурня, подумал Валерка, испугался и тут же разозлился.

Эта вздорная баба со своими претензиями заставила его забыть о трагическом событии в их семье…

Валерка постучал в ванную.

— Выходи, Тамар, поговорить надо.

Она вышла с накрученным полотенцем на голове, чего раньше при муже никогда себе не позволяла.

— Что еще за дела?

— А дела такие, — тихо, со злостью, проговорил муж. — В Грозном бомбой убило Семена и Гулю. — (Семен — брат Валеры, с которым они были очень дружны). — Они домой пришли после дежурства в госпитале…

Тамара взвыла и залилась слезами. Валерка сморщился.

— Погоди, не вой. Ребята прилетают завтра, Максик и Гуленька. Помнишь их? Они как раз за гумпомощью пошли… Вернулись, а дома нет. Гулю и Семена похоронили уже…

Тут Валерка сам разрыдался. Тамара, плача, стала его утешать — страшно было видеть, как рыдает Валерка, всегда веселый и уравновешенный.

— Валерочка, родненький, что сделаешь… Война там. Хорошо, что дети остались, будут помнить отца с матерью… А мы уж им все отдадим, все для них сделаем!.. Верно?..

Она говорила простые незначащие слова, которые всегда произносят в таких случаях, чтобы успокоить близких.

Тамара достала графинчик с водкой, и они помянули Гулю и Семена. Они были в Грозном лучшими врачами: Семен — хирург, Гуля — терапевт. И работали вместе.

Тамара расспрашивала о подробностях, но Валерка не знал. Позвонил Максик и попросил разрешения приехать, потому что жить им негде и вообще очень тяжело…

Тамара сказала, что поселит ребят в спальне, а сами на тахте в кабинете будут спать, места в квартире всем хватит… А попозже можно и квартирку им двухкомнатную сделать.