— Кошмар какой, — прошептал, сморщившись, Ланен.

Его коллега, судя по выражению лица, был такого же мнения.

— Да, — согласился Мальциус, — вдобавок эту болезнь сложно диагностировать. И встречается она нередко. В больницах Англии, в некоторых реанимационных отделениях установлены камеры наблюдения. Но даже такая мера не помогла бы в случае доктора Ларенца. Делегированный синдром означает, что симптомы болезни человек вызывает не у себя, а у другого человека. В нашем случае жертвой стала его дочь Жозефина, или Жози. — Профессор помолчал, наслаждаясь произведенным эффектом. — Отец был единственным человеком в семье, знавшим про аллергию девочки на два препарата, что и помогло его злодейскому плану. Жозефине были противопоказаны парацетамол и пенициллин. А Ларенц давал ей оба лекарства, постепенно повышая дозы. Если угодно, это похоже на совершенное преступление. Он держал свои знания в тайне, и никто ничего не мог заподозрить, когда он давал девочке парацетамол от головных болей, а потом пенициллин от ее необъяснимых инфекций. Все считали, что он профессионально заботится о дочери, как человек, имеющий медицинское образование. Однако на самом деле он способствовал быстрому ухудшению ее состояния вплоть до опасного для жизни анафилактического шока.

Профессор выпил воды из стакана и продолжил:

— Он показывал девочку различным специалистам, что также является типичной картиной при делегированном синдроме Мюнхгаузена. Толчком всему послужило одно событие. Семья проводила каникулы в лесном домике в Закрове. Жозефине было одиннадцать лет, они с отцом были очень близки. Но вдруг это переменилось. Жозефина начала запирать ванную комнату. Она тянулась к матери, избегая отца. Причина состояла в том, что у нее начались месячные кровотечения. Это совершенно нормальное событие стало катализатором безумия для Виктора Ларенца. Он понял, что дочь взрослеет и когда-нибудь уйдет от него. Никто не заметил болезненности в его отношении к дочери. И никто не заметил, что он творил, чтобы не терять связи с Жозефиной: он травил ее. Он делал дочь слабой и зависимой. В этом и заключается делегированный синдром Мюнхгаузена. До сих пор медицине были известны подобные заболевания лишь у матерей по отношению к детям. Это первый случай болезни у отца.

— Профессор Мальциус, — прервал его Фрейманн, — все это, безусловно, в высшей степени интересно. Но нам требуется понять, действовал человек импульсивно или по плану. Если он отравлял дочь на протяжении многих месяцев, возникает картина подготовленного и продуманного преступления.

— Не обязательно. Не забывайте: Ларенц болен. Но это не все. Он живет в мире собственных фантазий. И верит в них. Тут начинается вторая болезнь — шизофрения. — Мальциус взглянул на слушателей: — И она делает Ларенца полностью непредсказуемым.

Глава 58

Двери аудитории были плотно закрыты, поэтому доктор Рот быстро вышел на улицу, чтобы попытаться заглянуть внутрь сквозь занавешенные окна. Несколько минут назад Ларенц поведал ему окончание истории, и он сразу же поспешил вниз узнать, как дела у Мальциуса и адвокатов. В глубине души он надеялся, что профессор, по обыкновению, пустится в многословные объяснения. Его надежды оправдались. Раз профессор показывает слайды, это продлится еще как минимум минут пятнадцать. И Рот поспешил обратно, к тому же надо было еще зайти в больничную аптеку. Через три минуты он, запыхавшись, стоял у двери 1245. Наскоро причесавшись, он прильнул к глазку на светло-серой металлической двери. Привязанный Ларенц все так же лежал на кровати и смотрел в потолок. Рот почему-то медлил. Но потом все-таки вставил тяжелый железный ключ в старый замок. Дверь отворилась, лишь только он повернул ключ вправо.

— Вы вернулись. — Ларенц приподнял голову и повернулся к вошедшему.