Оказавшись дома — с Лулу Сантосом она простилась, спасибо, друг, не позволила даже выйти из такси, ведь если бы он зашёл, то захотел бы остаться, — в комнатке с голыми стенами, на узкой железной кровати Тереза, закрыв глаза, пыталась заснуть, но вдруг вспомнила, кого напоминает ей капитан Жереба. Он напоминает ей доктора. Нет, они, конечно же, не похожи друг на друга. Один — белый, богатый, образованный, утончённый, другой — смуглый, обветренный ветрами мулат, бедный и малограмотный. И всё-таки что-то их роднило. Что? Уверенность в себе, весёлость, доброта. Мужская цельность.

Капитан Жереба обещал вернуться, прийти к ней, чтобы показать порт, баркас «Вентания» и море там, за городом. Где же он, почему не держит своего слова?

6

Лулу Сантос заходит к Терезе, чтобы пригласить её в кино (Сантос без ума от ковбойских фильмов), и задерживается на веранде, открытой дующему с реки ветру; старая Адриана предлагает ему манго или мунгунсу, на выбор, или то и другое, если ему угодно. Сначала манго, его любимый фрукт, а потом, когда вернётся из кино, мунгунсу. Улыбающаяся, гордая своим фруктовым садом, Адриана показывает прекрасные плоды манго: розовые, оливковые, бычье сердце, шпага.

— Разрезать?

— Я сам это сделаю, Адриана, спасибо.

Вкушая сладкий плод, Лулу сообщает последние новости:

— Ты, Тереза, — чудо природы. Только появилась в Аракажу и сразу обрела и влюблённых друзей, и ненавидящих врагов.

Старая Адриана посмеивается.

— Влюблённых? — Она искоса, улыбаясь, смотрит на адвоката. — Одного я, кажется, хорошо знаю. Но неужели кому-то может не нравиться наша милая Тереза?

— Сегодня я разговаривал с одной женщиной, которая мне сказала, что Тереза с большим самомнением и глупа.

— Кто же это? — поинтересовалась Тереза.

— Венеранда, наша известная Венеранда — хозяйка всем знакомой в городе «мясной лавки», она говорит, что торгует только свежайшим молоденьким филе, хотя мне именно сегодня хотела всучить старое, уже припахивающее французское брюхо.

Старая Адриана, до того как открыла овощную лавку — фрукты, овощи, древесный уголь, — держала пансион в полученном ею по наследству доме, где могли найти укромное жильё не желающие огласки влюблённые, иногда друзья, но больше всего она предпочитала сдавать комнату работающей в конторе девушке или какой-нибудь скромнице, кем-либо опекаемой, в общем-то только ради того, чтобы иметь живую душу рядом. С тех самых времён она таит злобу на Венеранду, держащуюся высокомерно, ото всех отворачивающуюся, разговаривавшую разве что через плечо.

— Эта не знает, что болтает, ей ведь Терезу заполучить нужно. Я тебе, девочка, советую быть с ней осторожней, она ведь скрытная.

— Я ей ничего плохого не сделала, — удивляется Тереза. — Она меня к себе позвала, я не захотела. Вот и всё.

Старая любопытная Адриана не отстаёт:

— Кто же ещё невзлюбил Терезу? Ну, говорите.

— Для начала — Либорио Невес. Он в ярости, его бы воля, Тереза бы уже была в тюрьме, но пока ничего не предпринял из страха; жизнь его столь грязна, что никакая полиция не отважится, взяв его под защиту, связаться с такими, как я. Особенно сейчас, когда я готов выступать в суде против него.

— Сеу[14] Либорио! — Старая Адриана произнесла это имя со страхом и уважением. — Он кое-что…

— Дерьмо он, — сказал адвокат, — видели бы вы, чем он поплатился. На земле нет хуже этого типа, этого сукина сына, канальи, подлеца. Меня злит то, что, выступая против него в суде, я дважды проиграл.