«Боже! Этот еще более жаден, чем Каприно», – подумал Лион с отвращением.

– Двадцати пяти дукатов более чем достаточно.

– За обычную рабыню – возможно. Но Санчия не простой переписчик – это настоящий талант. – Джованни выразительно помолчал. – Она запоминает все. Стоит ей только взглянуть на манускрипт, как она сможет тотчас наизусть пересказать его.

– Хороший трюк, но для меня это не представляет никакой ценности, – нетерпеливо произнес Лион. – Хотите вы ее продать или нет?

Джованни принялся быстро прикидывать:

– Она достаточно молода, чтобы родить вам ребенка. Это тоже чего нибудь да стоит.

– Я покупаю ее не для того, чтобы она заняла место в моей постели. Она не настолько привлекательна, чтобы заинтересовать меня с этой стороны.

Джованни взглянул на Санчию и вынужден был согласиться.

– В самом деле, но женщина есть женщина, и когда у мужчины кипит горячая кровь…

– Я устал торговаться. – Лион потянулся к пояску и вытащил кошелек. – Пятьдесят дукатов. Не более. Согласны?

Джованни жадным взглядом окинул кошелек:

– Это очень мало. Она много работала и… – Он остановился, встретив взгляд Лиона, и невольно отступил на шаг. – Я согласен, мой господин.

– Нет!

Санчии удалось наконец стряхнуть с себя то мертвое оцепенение, в котором она пребывала последние минуты. Она как во сне прислушивалась к голосам мужчин, ведущих из за нее торг, не в силах поверить происходящему. Лишь последние слова Джованни вернули ее к действительности.

– Не делай этого! Я не могу уйти!

– Тихо! Ты же знаешь, сколько времени потребуется мне, чтобы заработать пятьдесят дукатов.

– Я не могу оставить их! – Она в исступлении схватила Джованни за руку:

– Ты не должен поступать так. Это жестоко!

Джованни ударил ее, и Санчия отлетела в сторону.

– Санчия! – Элизабет бросилась к ней, слезы катились по ее щекам. – О, Санчия!

Джованни быстро повернулся к Лиону:

– Вообще то она не всегда такая своенравная. Немного поколотите ее для начала да и потом не давайте спуска – и будет как шелковая.

Лицо Лиона окаменело, когда он увидел, как синяк расплылся на виске Санчии.

– Не смей притрагиваться к ней больше. Она принадлежит мне, и я буду учить ее так, как считаю нужным.

– Я не пойду с ним. – Глаза Санчии метали молнии. – Это несправедливо. Я хорошо служила тебе, болван!

Джованни сделал к ней шаг:

– Замолчи, или я…

– Не смей дотрагиваться до нее, – в голосе Лиона послышались те же непреклонные нотки, – или, клянусь всеми святыми, ты пожалеешь об этом…

Джованни остановился и глубоко вздохнул:

– Она станет более послушной, когда рядом не будет этих беспризорников. Я и так слишком долго терпел их в своем доме.

– Они не стоили тебе ничего! – Голос Санчии окреп:

– Я сама кормила их. И заботилась о них.

– Санчия, не надо, – прошептала Элизабет.

– Почему? – Глаза Санчии сверкали отвагой, рожденной отчаянием. – Что он может сделать хуже того, что уже сделал? Он жадный дурак, который не способен думать ни о чем, кроме вина.

– Ее бумаги и вексель о покупке, – быстро сказал Лион. «Разъярившийся котенок неожиданно выпустил коготки, – отметил он с раздражением. – Она может довести Баллано до такого бешенства, что он откажется продать ее, лишь бы доставить себе удовольствие отколотить ее как следует». – У меня больше нет времени.

Джованни бросил злобный взгляд на Санчию, затем прошел к письменному столу и нацарапал несколько строчек на пергаменте.