– Продолжайте, – ровно сказал Керанс.

6. Затопленное судно

Два человека быстро двигались по палубе, беззвучно ступая мягкими подошвами по стальным плитам. Белое полуночное небо нависло над темной поверхностью лагуны, в нем, как спящие галеоны, неподвижно стояли группы кучевых облаков. Низкие звуки ночных джунглей стлались над водой; изредка бормотала обезьяна или игуаны вскрикивали в своих гнездах в полузатонувших зданиях. Мириады насекомых роились над водой, моментально исчезая, когда волны бились о скошенные борта понтона, на котором была смонтирована испытательная станция.

Один за другим Керанс освобождал швартовые, пользуясь тем, что качка время от времени ослабляла натянутые тросы. Когда станция начала медленно отодвигаться, он с беспокойством посмотрел на темный корпус базы. Постепенно стали видны лопасти большого винта вертолета, привязанного на верхней палубе базы, затем меньший хвостовой винт. Керанс выжидал, прежде чем сбросить последний трос с ржавой причальной тумбы: он дождался сигнала Бодкина с верхней палубы станции.

Натяжение троса усилилось, и Керансу потребовалось несколько минут, чтобы сбросить последнюю петлю с выступа причальной тумбы; к счастью, волна, поднявшая станцию, дала ему несколько дюймов слабины троса. Над собой он слышал нетерпеливый шепот Бодкина; они медленно направлялись в сторону лагуны, в которой был виден единственный огонек – это светилось окно Беатрис. Наконец Керансу удалось сбросить последний конец – он снял его с тумбы и опустил в темную воду в трех футах под собой. Некоторое время он следил, как трос, разрезая воду, уходит к базе.

Освободившись от дополнительной тяжести – к тому же вертолет, укрепленный не на середине палубы, отягощал один из концов базы, – огромный корпус отклонился от вертикали почти на пять градусов, затем постепенно вновь обрел равновесие. В одной из кают загорелся свет, но через несколько мгновений погас. Керанс схватил багор, лежавший рядом с ним на палубе, и принялся осторожно отталкиваться. Интервал между базой и станцией постепенно увеличивался, вначале он составлял двадцать ярдов, потом пятьдесят. Низкая завеса тумана стояла над лагуной, вскоре они уже с трудом различали место своей прежней стоянки.

Удерживая станцию в стороне от стоявших на берегу зданий, они вскоре покрыли двести ярдов. Станция раздвигала своим корпусом растительность, ветви папоротников прорывались в окна. Вскоре они остановились в небольшом заливе площадью около ста квадратных футов.

Керанс перегнулся через перила, гладя сквозь темную воду на маленький кинотеатр в двадцати футах под поверхностью воды, на плоской крыше кинотеатра не было ни выходов лифта, ни пожарных кранов. Помахав Бодкину, по-прежнему стоявшему на верхней палубе, Керанс пошел в лабораторию, мимо сосудов с образцами и раковин для воды он спустился вниз, к понтону.

В основании понтона был лишь один запорный кран, и когда Керанс с трудом отвернул его, мощная струя холодной пенящейся воды хлынула к его ногам. К тому времени, когда он поднялся в лабораторию, чтобы в последний раз осмотреть ее, вода уже достигла уровня лодыжек Керанса и разливалась среди лабораторных столов и раковин. Керанс открыл клетку и выпустил в окно обезьянку с хвостом, поросшим густой шерстью. Станция, как лифт, медленно опускалась. Керанс, погружаясь в воду по пояс, добрался до сходного трапа и поднялся на верхнюю палубу, где Бодкин возбужденно смотрел на окна ближайшего здания, медленно вырисовывавшегося в тумане.

Спуск прекратился, когда верхняя палуба станции находилась в трех футах над водой, ее плоское дно легло на крышу кинотеатра, с борта было удобно перебираться в здание. Слышно было, как внизу, под водой, булькает воздух, вырываясь из реторт и других сосудов, пенная струя поднималась из затонувшего окна лаборатории, там стоял стол с какими-то реактивами.