Гюнвальд Ларссон проверил набор костюмов в своем обширном гардеробе.

Он хорошо знал климат страны, в которую направлялся, и в памяти сохранились душные, знойные недели, проведенные много лет назад в ожидающем его городе. Чтобы выдержать тамошнюю жару, надо одеться полегче, а у него было только два достаточно легких костюма.

На всякий случай он примерил их. И с досадой обнаружил, что один вообще не налезает на него, а брюки второго застегиваются лишь с великим трудом после сильного выдоха. К тому же они чересчур обтягивали бедра. Пиджак‑то застегивался, но был тесноват в плечах, ограничивая свободу движений и грозя лопнуть по швам.

Он повесил на место совсем непригодный костюм, а второй положил на крышку чемодана. Сойдет. Костюм был пошит четыре года назад из египетской тонкой хлопчатобумажной ткани палевого цвета, в узкую белую полоску.

Кроме трусов, в чемодане лежали полуботинки, ночные туфли, туалетные принадлежности, носки, носовые платки, сорочки, пижама и шелковый халат такой же голубизны, как его глаза.

Гюнвальд Ларссон был непьющий, но припас бутылку спиртного на случай, если встретит пьющего, который сможет оказаться полезным. Завернув бутылку в зеленую майку с красными лосями, он засунул ее под сорочки.

Сверху положил трое брюк защитного цвета, чесучовую куртку и тесноватый костюм. В карман на внутренней стороне чемоданной крышки засунул детективный роман «Голубой след» своего любимого Ю. Региса.

Опустил крышку, застегнул латунные пряжки широких ремней, запер замочки и поставил чемодан в прихожей.

Эйнар Рённ обещал заехать за Гюнвальдом Ларссоном утром следующего дня и отвезти его на аэродром Арланда – как и большинство шведских аэродромов, унылое и неудачно расположенное сооружение. Прибывая в Арланду, исполненные ожиданий гости получали о Швеции более отвратное впечатление, чем страна того заслуживала.

Ларссон слишком дорожил своей машиной «ЭМВ»[2], чтобы оставлять ее на длительную стоянку у аэродрома.

Бросив сине‑желтые трусы в корзину для грязного белья в ванной, Гюнвальд Ларссон надел пижаму и лег.

Он не страдал предстартовой лихорадкой и уснул почти сразу.

II

Представитель службы безопасности был чуть выше локтя Гюнвальда Ларссона, зато плечистый, и он выглядел весьма элегантно в голубом костюме с безупречно отутюженными расклешенными брюками. Кроме того, на нем была розовая сорочка, темно‑лиловый шелковый галстук и блестящие черные длинноносые полуботинки. Портрет щеголя нарушался только оттопыривающейся у левой подмышки кобурой. Представителя звали Франсиско Бахамонде Кассаветес‑и‑Ларриньяга; волосы у него были почти черные, кожа – светло‑кофейного цвета, глаза – оливковые. Он происходил из чрезвычайно знатной семьи и занимал высокий пост. Гюнвальд Ларссон тоже принадлежал к знатному роду, хоть и не любил в этом признаваться; сто двенадцать килограммов, несомненно, придавали ему скорее грубый и тяжеловесный, чем утонченный вид.

Франсиско Бахамонде Кассаветес‑и‑Ларриньяга расстелил на балюстраде план мероприятий по обеспечению безопасности, но Гюнвальд Ларссон смотрел на свой костюм; портной местного полицейского ведомства неделю трудился и достиг отменного результата, ибо в этой стране портняжное искусство все еще стояло на высоком уровне. Единственное разногласие возникло, когда дело дошло до припуска на кобуру под мышкой. Портной считал его обязательным, но Гюнвальд Ларссон никогда не носил оружие под мышкой, он пристегивал свой пистолет к поясному ремню. К тому же здесь, в заграничной командировке, он, естественно, вообще был без оружия, а костюм ему пригодится и в Стокгольме. Спор продолжался недолго, и Ларссон, разумеется, настоял на своем. Иначе и быть не могло. С глубоким удовлетворением он обозрел свою элегантно одетую фигуру, блаженно вздохнул и перевел взгляд на окружающее.