– А дальше?

– Ну что дальше, туристов возить будет. И платить мне за аренду.

Я кивнул. Все правильно, разумная идея.

– На продаже много не выручишь. К тому же Терри так много вложил в эту посудину, вроде как неловко отдавать ее в чужие руки.

– Понимаю.

– А знаете, почему бы вам не пойти с Бадди, вместо того чтобы дожидаться парома? Конечно, если охота есть. Если Бадди вам не надоел.

– Да нет, Бадди славный малый. Он мне нравится.

Мы надолго замолчали. Мне не было нужды растолковывать ей подробности дела – обо всем поговорили по телефону, еще до того, как сенсация попала на полосы газет и телеэкраны. Так что добавить было нечего, или почти нечего. Но я счел, что навестить ее в последний раз нужно. Началось-то все с нее, вот пусть ею и закончится.

– Спасибо за все, что вы сделали, – проговорила наконец Грасиэла. – Как самочувствие, все нормально?

– В порядке. Несколькими царапинами да синяками отделался, там, в реке. Вообще-то бросок был, доложу я вам, что надо.

Я улыбнулся. Действительно, несколько царапин на руке да одна на лбу – единственные следы недавнего приключения.

– Но все равно спасибо за заботу. За все спасибо. Я рад, что занялся этим делом. Собственно, для того я к вам и заехал – спасибо сказать и пожелать всяческих удач на будущее.

Открылась раздвижная дверь, и на террасу вышла девчушка с книгой в руках.

– Мамочка, почитай мне, пожалуйста.

– У нас в гостях мистер Босх, немного попозже.

– Нет, я хочу сейчас.

Лицо у девочки сморщилось, казалось, она вот-вот заплачет, и в голосе ее звучала мольба. Будто речь шла о жизни или смерти.

– Да ладно, – сказал я, – Мэдди такая же. Почитайте ей!

– Это ее любимая книжка. Терри, бывало, чуть не каждый день перед сном читал.

Грасиэла посадила дочь на колени и открыла книгу. Оказалось, это та же самая, что Элеонор на днях купила нашей дочери. «Великий день Билли», с обезьяной, принимающей золотую медаль. Только этот экземпляр был потрепан от постоянного использования. Обложка была даже порвана в двух местах и склеена липкой лентой.

Грасиэла открыла книгу и начала читать:

– «Однажды солнечным летним утром в Ринлингвилле разбили большой шатер. В нем проходили Олимпийские игры для животных – цирковых артистов. Все животные были освобождены от выступлений на арене цирка и могли принять участие в соревнованиях по многим вида спорта…»

Я заметил, что чем дальше, тем больше Грасиэла сама увлекается рассказом, голос ее звучал звонко и возбужденно.

– «…Все звери выстроились в ряд перед доской объявлений возле кабинета мистера Форнворта. На ней были перечислены виды соревнований. Гонки, эстафетный бег и многое другое. Большие звери протиснулись прямо к доске, а остальным, тем, что поменьше, ничего не было видно. Маленькая обезьянка Билли Бинг проскользнула между ножищами слона и, вскарабкавшись по хоботу, прилипла к доске. Билли Бинг радостно улыбнулся. На доске значился забег на сто ярдов, а в беге на эту дистанцию он был мастак».

Продолжение этой истории я слушать не стал – поднялся из-за стола, подошел к перилам и бросил взгляд на бухту. Но ничего не увидел. Ум был слишком занят, чтобы обращать внимание на внешний мир. В голове метались разные мысли, чувства рвались наружу. Мне внезапно открылось, что Билли Бинг – имя, которое Терри Маккалеб нацарапал на обороте папки, – принадлежало обезьяне. И еще мне стало ясно, что история не закончена. Далеко не закончена.

44

Под вечер ко мне домой зашла Рейчел.