Я еле удержалась от того, чтоб вцепиться щенку в горло.

Ни для кого не было секретом, что Де Ла Фуэнте меня непонятно с чего недолюбливает… но прямое оскорбление наиболее влиятельному воспитаннику главы клана – это нечто из ряда вон выходящее. Я даже не сразу с ответом нашлась, настолько меня захлестнуло возмущение.

– Радуйся, что я уже давно миновала тот возраст, когда приятно ломать кукол, – мягко ответила я, чуть наклонившись вперед, поближе к собеседнику и улыбнувшись так, чтобы отчетливо стали видны мои клыки. Для достойного ответа на такую наглость мне потребовалось примерно полминуты.

Наглая ухмылка на лице мальчишки чуть померкла, и он нервно сглотнул. Совершенно верно. Для меня ничего не стоит сломать такую бесполезную игрушку, как он, пусть меня и нельзя назвать искусным бойцом. И именно поэтому я не стану так поступать, даже несмотря на то, что безумно хочется. Уже давно миновало то время, когда я кидалась на обидчика, ощерив клыки. Теперь я куда лучше держу в узде свою ярость. Тем более смерть сопляка ничего не изменит. Все уже решено. Наш клан скоро исчезнет. И я вместе с ним. Де Ла Фуэнте уничтожат нас. Всех до единого.

– Но не советую совершать прогулки в местах, где любят бывать де Ритеры.

Пока мы живы, этот мальчишка дорого поплатится за оскорбление одного из детей главы клана.

Пока мы живы.

Пока мы живы…

Я плавно поднялась и пошла прочь, более не оглядываясь на Фернандо. Мой принц не будет рад случившемуся. Это вызов, едва ли не такой же открытый, как брошенная в лицо перчатка. От него невозможно отказаться.

Тонкие каблуки медленно стучали, как будто тикали часы, отмеряющие время, которое осталось у де Ритеров. Я шла среди людей, среди хрупких смертных, каждый из которых мог стать добычей для меня, которую я могла уничтожить или пощадить, и понимала, что они наверняка переживут меня.

– Клио, вы уже покидаете нас? – перехватил меня Вест прямо у выхода.

Я недоуменно взглянула скорее не на него, а сквозь него. Что нужно от меня этому мерзкому человеку?

Рука у него была нестерпимо горячая и одновременно какая то склизкая, будто у жабы… Тут же захотелось вырваться, но я выдавила из себя соответствующую случаю улыбку. Уходить надо всегда с честью и достоинством.

– Да. Извините меня, дела.

Улыбка вышла куда более мирной и дружелюбной, чем могла бы, учитывая мое состояние.

До резиденции я долетела на одолженном у одного из братьев автомобиле за рекордные четверть часа, дважды едва не попав в аварию. Гнев и отчаяние были настолько сильны, что мешали целиком контролировать себя и сосредоточиться на дороге, уходить от столкновения удавалось буквально в последние мгновения, да и о вечной своей боязни скорости я почему то в тот момент напрочь забыла. Припарковалась тоже еле еле, в «лучших» традициях анекдотов про водителей женщин, что еще больше «подняло» мне и без того «радужное» настроение.

Свое белое кашемировое пальто я швырнула вышедшему мне навстречу дворецкому не глядя, проигнорировав приветствие, чего за мной прежде не водилось никогда, и тут же метнулась в кабинет принца де Ритера, едва не срываясь на бег. Мне нужно было срочно рассказать все, иначе меня просто разорвет от ярости и безысходности.

Мастер сидел в кабинете, против обыкновения не зарывшись с головой в бумаги, а бесцельно глядя на медленно гаснущие в камине угли. Принц расположился в глубоком мягком кресле. Он ждал меня. Он знал, что я не могу принести добрых вестей.

– Доброй ночи, мой принц, – глубоко поклонилась я, застыв подобно статуе в этой позе.

Меня в последние годы часто сравнивали с изваянием из мрамора, как прежде сравнивали с тигрицей. Белые волосы, белая кожа и привычка замирать недвижно, как скала. Должно быть, я действительно была похожа на статую.