– Ты видишь, – довольно провозгласил тот, кто называл себя Холли Лонгли. – Мало кто видит это так ясно, но ты видишь. А теперь посмотри на это.

И он снова бесцеремонно схватил Тэссу за руку и потащил к другой картине, прислоненной к дивану.

– Разве не очевидно? – досадливо произнес воришка. – Совершенно не то!

– Да, – ответила Тэсса без раздумий. – Это просто картина. В ней нет радости.

– Как? – заволновались Милны. Они честно переводили взгляд с одного полотна на другое и не могли уловить разницу. – Подделка?

– Нет нет, – успокоил их Холли. – Просто когда я писал эту картину, у меня было дурное настроение.

– Ну знаете ли, – фыркнула Дебора. – В таком случае надо было сделать скидку!

– Но зачем, – спросил Билли, – было проникать в наш дом тайно?

– Ах это, – Холли поскучнел. Он неотрывно смотрел на бракованную картину, будто у него руки чесались немедленно взяться за кисть и все исправить. – Признаться, я вообще плохо думал. Меня охватило такое непреодолимое желание исправить свою ошибку, что я вскочил ночью с кровати, прыгнул в машину, позвонил своему менеджеру и спросил адрес покупателей «Томного утра после долгой пьянки». И я просто ехал, и ехал, и ехал…

– И приехали в Нью Нюлин, – сказала Тэсса. – Вы действительно очень хотели попасть сюда, раз обошлись без проводника. Идемте в участок, я проверю ваши документы и решу, что с вами делать.

– А картина? – всполошился Холли.

Милны переглянулись.

– Потом вы вернетесь и исправите свой брак, – решил Билли.

– Ну после того, как отсидите срок за незаконное вторжение, – добавила Дебора.

– В тюрьме? – в округлившихся глазах Холли появились слезы.

– Боже, – Тэсса закатила глаза, – только нервных художников нам тут не хватало!

Однако, покидая дом Милнов, она снова бросила прощальный тайный взгляд на пейзаж, ощущая мучительное желание не расставаться с ним.

В управлении уже горел свет, а взволнованная Фанни бегала туда сюда перед зданием.

– Тэсса, – закричала она издалека и бросилась навстречу, едва не ломая ноги на высоких каблуках. На ней были оранжевые гольфы и зеленое платье с фуксиями. – Что случилось? Куда ты убежала? Снова массовые убийства?

– А? – встрепенулся Холли, который уныло брел за Тэссой, едва переставляя ноги. Ему очень не хотелось уходить от неправильной картины.

– Да у нас тут куры дохнут, – пояснила Тэсса и неожиданно для себя зевнула. Глаза у нее слипались. Давно она не хотела так сильно спать. – Фанни, открывай контору, оформляем нарушителя.

– Я художник!

– Какой хорошенький, – восхитилась Фанни.

– Ну вот что, Холли Лонгли, – Тэсса выключила компьютер. Она проверила подлинность его документов, убедилась, что он чист перед законом, и даже погуглила: перед ней действительно сидел всемирно известный художник, прямой потомок Уолтера Лонгли, основателя Ньюлинской художественной школы. – Поскольку это твое первое нарушение закона…

– Ах, что вы говорите, – кокетливо засмеялся Холли, и Фанни, полностью им околдованная, засмеялась тоже.

– Первое нарушение, на котором ты попался, – поправила Тэсса, – то мы не будем его фиксировать, правда? Ну зачем такой звезде, как ты, представать перед судом.

– Совершенно незачем, – искрясь удовольствием, согласился Холли.

– Однако как шериф Нью Ньюлина я не могу спустить это дело на тормозах.

– Шериф?

– Шериф Тэсса Тарлтон.