…На песке волна нарисовала волны

(Стоило бы — стих)

Поперечность: взад-вперед’ность моря. Как Л-н.

Я бы хотела, чтобы меня любил старик, многих любивший, меня — последнюю. Не хочу быть старше, зорче, грустнее, добрее, холоднее. Не хочу, чтобы на меня смотрели вверх. Этого старика я жду с 14 лет: им бы был Стахович, им — почти был Волконский, п. ч. он меня почти полюбил.

Переводимы смыслы. Слова непереводимы. Переведя горячий — heiss —. Heiss und weiss — (пустыня). Горячая и белая — не то. Короче, переводимо слово, звук — непереводим.

Там, где единица не понятие, а слово (дальше не разобрать, было что-то верное)

Бойтесь понятий, облекающихся в слова, радуйтесь словам, обнажающим понятия.

(NB! Поняла: бойтесь одежды, радуйтесь — сути. Май 1939 г.)

…Там, где конец дыханья —

Начало души

Отрывок письма к Борису (на песке st. gill’cкoro plage à l’infini — карандашом)

Этот уезд из Чехии, эти экскурсии (воображаемые, его, — 1939 г.) в Париж и в Лондон — точно нарочно, чтобы ты тогда мог полюбить меня. Теперь я еду в Чехию, а ты больше всего на свете любишь свою жену, и всё в порядке вещей. Борис, одна здесь, другая там — можно, обе там, два там — невозможно и не бывает.

Я ни с кем не делю пропуск одного слова, это моя страна и моя роль, поэтому не думай обо мне вовсе.

Двум поездам вслед не глядят. (В два глаза — одному.)

Тоскуй, люби, угрызайся, живи с ней на расстоянии, как какой-то час жил со мной, но не втягивай меня.

Человеческого сердца хватает только на одно отсутствие, оттого оно (отсутствие) так полно.

…Не бойся, что я чем-нб. преуменьшаю твою любовь к жене, но «я люблю ее больше всего на свете» — зачем ты мне это твердишь, это ей надо знать, не мне.

(NB! Твердил — себе. Потом с ней разошелся.)

Я привыкла к жизни — в мире совершенном: в душе. Оттого мне здесь не хочется, не можется, не стóится.

Как тихо пишется. Как шумно печатается.

(Ноябрь 1926 г. — Типография.)

— Смерть Рильке: 29-го декабря 1926 г.

Я рада, что последнее что он от меня слышал: Bellevue. Он, так любивший ландшафты Франции. Bellevue — в этом названии моего городка — весь его первый взгляд оттуда на землю. Вот уж — Belle Vue!

А нынче, гуляя с Муром, изумлена: красные верхи деревьев! — Что это? — Молодые прутья (отпрыски) бессмертья.

Мур — 2-го апреля 1927 г.

— Мур, вот Barnrn!

— Козел.

Нагибается, целует, делает рукой, и, уже уходя: — «Налоду масса, дени мало. Всё».

(NB! Первая Мурина фраза.)

(О Есенине) — У Есенина был песенный дар, а личности не было. Его трагедия — трагедия пустоты. К 30-ти годам он внутренно кончился. У него была только молодость.

(Пел — и пил.)

Аля в детстве говорила: горблюд, а Мур, сейчас: люблюд (от: люблю).

Июнь 1927 г.

Слово научило меня всему. (Даже хозяйству.)

В какую-то секунду пути цель начинает лететь на нас.