Вы не в тот час пришли ко мне, мне сейчас всё — слишком больно, живая рана. Болевая восприимчивость (способность страдать) у меня вообще чудовищная, сейчас я растравлена, лишней боли я сейчас фраза не окончена

Знаете, в химии (кажется, единственное, что я вынесла, но — твердо вынесла!) — насыщенный раствор. Так вот, насыщенный раствор горечи.

Слушайте внимательно: будь я сейчас собой, т. е. Ахиллесом, я бы с радостью вошла в этот новый бой, сейчас я — живое мясо, места живого нет! Всякое невнимание, всякое невникание — тень небрежности, — небережности, — всё что в естественное время души для меня пропуск одного-двух слов сейчас для меня немыслимо. Я перестрадала и больше не могу.

Еще не поздно, дружочек родной, остановиться. Ну, встретились, ну, подошли близко — беды нет — бывает! — не дайте мне ввыкнуться и не ввыкайтесь сами. — Переболит. — Я в таком состоянии как сейчас — слишком трудная радость, больше тягость чем радость, мне нужен врач души, а не — друг. (Тирэ, очевидно, от переборотого желания написать: враг — как оно и есть, ибо нет большего врага, больше: мучителя — изверга! — чем нас любящий (добивающийся). Пометка 1933 г., впрочем знала уж и тогда. Всегда.)

Ну, подумайте себя в такой роли: утешителя, утишителя, убаюкивателя.

О, я не преувеличиваю, я очень точна, не улыбайтесь пропуск одного слова слова! справимся! — больше всего я Вам верю, когда я с Вами ближе всего, рука в руку, а этих средств убеждения у нас, у Вас не будет — ввиду всей жизни!

Из той же тетради, неоконченное:

Милый друг, сейчас идут самые ужасные дни моей жизни, и Вам нужно переродиться, чтобы меня внутренне не утерять. Я разорвана пополам. Меня нет. Есть трещина, только ее и слышу. Моя вина (пропуск одного слова совести во мне!) началась с секунды его боли, пока он не знал — я НЕ была виновата. (Право на свою душу и ее отдельную жизнь.)

Все эти дни я неустанно боролась в себе за Вас, я Вас у совести — отстояла, дальнейшее — дело Вашей СИЛЫ. Это моя единственная надежда. Вся моя надежда на Вас, я сейчас выбыла из строя, во мне живого места нет, только боль. Так не живут, я и не живу.

(ОПЯТЬ ЧЕРНАЯ КЛЕЕНЧАТАЯ ЗАПИСНАЯ)

— Прага Октябрь -ноябрь 1923 г.

Принимаю в поле слуха

Мелочь дождя.

Сказочник! Не в меру развил

Жизни среднюю главу.

Краем уха, краем глаза,

Други, жизнь свою живу.

Некой собственною тенью

Проплываю, не пыля.

Замыкают поле зренья

Шляпы низкие края.

...Говорят, что за полями —

Синева иных полей...

Расстаются тени — с вещами.

Были и не застали. Зайдем в 71/2 ч. Свидание с Кубкой  (поэтом) налажено.

(Записка Ходасевичу, тогда приехавшему с Горьким в Прагу и с которым из-за «большевизма» (Горького) никто из русских не общался.)

Из Крылова:

Нам страшно вместе быть с тобой,

Итак, скажу тебе не для досады:

Твоих мы песен слушать рады —

Да только ты от нас — подальше пой!

(Басни Крылова, «Змея»)

(М. б. разгадка к загадочным исчезновениям из моей жизни всех — было приблизившихся.

Пометка 1933 г. — Это я еще когда-то называла «лизанием (с меня) сливок».)

маршруты:

В Русский Дом.