Орешинка моя —

Скороспелочка!

Тележечка моя —

Тарахтелочка...

...Повозочка моя —

Громыхалочка!

Записи:

Декольтэ и санкюлот. Французы выдумали женскую красоту и мужское безобразие.

Не будь души, тело бы не чувствовало боли. Для радости его достаточно.

И еще: — Не будь тела, душа, быть может, не чувствовала бы радости. (A «Freude, schöner Götterfunken»?  И не шиллеровское — бетховенское!)

Вот уж не Психея! Непременно — глазами увидеть. Да я, наоборот, глаза закрываю!

Еве до познания добра и зла вовсе не было дела. Ей было важно сделать по-своему — преступить. Иначе бы не любопытство, а любознательность, т. е. не порок, а добродетель, не женский жест, а мужской. (Еву Библия делает Прометеем!)

Дальше: вовсе не примета божества — знать добро и зло. Привилегия божества — именно не знать, иначе — откуда бы счастье? Знают, т. е. страдают люди. Итак, я бы то древо переименовала в древо забвения добра и зла.

(18-го марта 1925 г.)

— И верно, и спорно, а в общем — не додумано.

(При переписке, август 1933 г.)

Наслажденье я в жизни заменила наважденьем, т. е. первое в моих руках неминуемо превращалось во второе, не успев собою пробыть — ни мигу. Если наслаждение нечто без — хотя бы пропуск одного-двух слов — я никогда не наслаждалась.

Чревоточина тоски.

От родимых сел, сел!

— Наваждений! Новоявленностей!

Чтобы поезд шел, шел,

Никогда не останавливался,

Никуда не приходил!

— В      ! незастроенное! —

Чтобы ветер бил! бил!

Выбивалкою соломенною

         бы мозг, мозг!

Всё осевшее и плесенное!

Чтобы поезд нес, нес!

Быстрей лебедя, как в песеннике!

Сухопутный шквал, шквал!

                  !

Чтобы поезд мчал, мчал,

Чтобы только не задерживался

...Чтобы поезд — с рельс, с рельс!

...Чтобы только свист, свист

Над треклятою действительностью!

Говорящих птиц, рыб!

        ! Незахватанностей!

Чтобы поезд шиб, шиб!

Чтобы только не засматривался...

...Чтобы только не оглядывался

На родимых мест, мест

...Чтобы только не заслушивался...

             дремот, нот

Часа сонного, двенадцатого.

Чтоб как тысячами — мот

Перебрасывался насыпями.

Никогда не спать! Спать?!

Грех последний, неоправданнейший...

(Будет время и на кладбище ведь!)

Птиц, летящих вспять, вспять!

        деревьев падающих!

Этим поездом к тебе

Всё бы ехала и ехала бы...

(Хорошо бы — написать. Август 1933 г.)

Дальше — Крысолов

...Целый мир грозятся стрескать!

...

— У нас — Библию: мол, дескать —

Кил сала на ней!

Строка:

Сад — замкнутый как тайна.