|
Зашел следом, закрыл двери. Вот теперь Кристина выдохнула. Обернулась и посмотрела на него. Знала, что «жадность» этого взгляда сразу видна. И что оторваться не может, но так давно его нормально не видела! В темноте и по телевизору — это совсем не то. Он тоже буквально «впился» в нее глазами. — Не спала все-таки? — уже куда менее весело улыбнулся Кузьма. — Спала, — покачала головой, — снотворное выпила. Буквально «впитывала» в себя его вечно растрепанные волосы, куда более длинные, чем позволял строгий имидж депутата. Опять некогда заехать в салон. Или лень, других забот много. И даже не пытался им придать какой-то приличный вид. Эти вечные вихры, которые она всегда у него помнила, торчали во все стороны. И на подбородке, щеках — темнеет щетина. Видно, с утра никаких «солидных» дел не было, раз даже побриться не удосужился. Или, наоборот, столько дел, что послал все остальное далеко-далеко. — Плакала, малыш? — на щеках Кузьмы проступили складки из-за того, что он челюсти сжал. Этого щетина не скрыла. Кристина отвернулась. Знала, что он заметит красноту в глазах. Взяла одну чашку с подставки. — Тебе не дам, если на профосмотр приехал, — заметила она, игнорируя его вопрос о ночном реве. Все равно он и так знает, что прав. — Хочу нормальную кардиограмму увидеть… И тут вспомнила про время. — Елки-палки, Кузьма! Уже одиннадцать! Как анализы возьмем? Лаборатория закрыта и ты же уже ел, наверняка. О чем ты думаешь? — даже немного разозлившись, снова повернулась к нему с выражением упрека на лице. — Да мне по х**** на анализы и все остальное, — пожал он плечами, вновь расплывшись в усмешке. — Я приехал к тебе, тебя увидеть. А ты уже твори, чего сама хочешь. Хоть всю кровь сточи. И ел я в последний раз вчера ночью. У матери. То, что ты для меня приготовила, красивая моя. Это было так нечестно! Так больно. Так гадко с его стороны! И так сладко, что Кристина зажмурилась, стараясь вернуть себе дыхание и твердость. — Ладно. Хорошо, если так. Сейчас позвоню, скажу, что мне надо на cito*… А он подошел еще ближе. И забрал у нее чашку из рук, аккуратно разогнув палец за пальцем. — Обожжешься, малыш, — прошептал хрипло. У нее и правда руки задрожали дико. Не сопротивлялась. Кузьма отставил чашку на стол. — Что же вы мне все кофе выпить не даете? — риторически выдохнула она, ощущая безумную растерянность. И дикую потребность в том, что все равно никогда не получит из-за его упрямства… — Эй, — тихо возмутился Кузьма, хмыкнув. — Я подарил тебе эту кофеварку. В чем ты меня упрекаешь? Он знал, в чем. Они оба знали. Сил нет отойти. А он впритык. Прижался щекой к ее виску. Хорошо так! Мучительно горячо. Голова не соображает. Кожа к коже. И щетина эта чертова царапает, колет, а ей от этого — лучше, чем от ласки. Все тело в дрожь уже. Шумный вдох Кузьмы. Уткнулся носом в ее волосы, стянув шапочку, которую Кристина надевала перед обходом. Коса упала на плечо. — Распусти, — почти неслышно просит. Потому что у обоих горло сдавило. — Я на работе. Мне мешают длинные волосы, — из вредности больше возражала. Сама же не могла от него отступить. — Так подстригись! — рявкнул с приказом. — Я хочу твой запах нормально почувствовать. Твои волосы. Никогда времени толком нету… — Подстригись? — она рассмеялась, всхлипывая. — Это ты мне говоришь? Ты-то когда стричься будешь, родной? Он и сам улыбнулся. Скривил в гримасе рот, вроде как признавая, что похож на дикаря из леса. — Мы сейчас про тебя говорим. — Напомнил ей Кузьма. И Кристина почувствовала, как он начал распускать ее косу, наплевав на несогласие. |
