|
— Просто живи. И она следовала этому совету любимого настолько, насколько подобное в принципе было возможно. Правда, Кристина еще и за работой скучала сильно. Нет, не просила и не пыталась где-то здесь устроиться, да и времени не было. Забот хватало. Однако часто ночами снились операции, и наркоз, и пациенты… Посмеивалась, обсуждая это с Русом в переписке или когда созванивались. Винилась, что ее трудоголизм перешел в латентную стадию, несмотря на старания «завязать». Карецкий неизменно поддевал и смеялся. Хотя и он теперь пахал куда меньше. Появилось чем и кем себя и вне работы занять, чему Кристина была несказанно рада. Она же занимала себя изучением языка, на что ранее все никак времени не хватало, а теперь и выбора не имелось — легче жить, если можешь понять, о чем окружающие говорят. Выбирала дом, они с мамой Машей его обустраивали, потому как Кузьме совершенно некогда было еще и этим заниматься. Тоже с каким-то непростым весельем замечали друг другу, что очень надеются — это будет последнее их жилье, которое ремонтируют и обставляют. Понятное дело, не своими руками, однако пора уже и осесть в одном «семейном гнезде». Потом с беременностью вообще не до работы было. И не сказать, что тяжело протекала, нет. Нормально. Хорошо даже. Но со своими нюансами, обусловленными совершенно непривычным в этом вопросе для нее подходом здравоохранения другой страны. Над этим они также посмеялись с Русланом. Как и над тем, каким образом реагировал на эти особенности Кузьма. — Хорошо, когда можешь всех послать и обязать следить за здоровьем и состоянием жены по привычному сценарию. Зато ему так проще, — заметил Карецкий, когда Кристина начинала стонать, что ее задушат гиперопекой, тогда как других беременных даже на профосмотры никто особо не принуждает являться. — Ты же — не все. Да и вспомни, как его гоняла к нам постоянно. О, и кто в его палате ночевал три недели? — заломил бровь Рус, не выказав ей и доли сочувствия. По-честному, когда Карецкий узнал, что там никто настолько рьяно не стремится по максимуму сохранить беременность любой ценой на первых этапах, как в родной медицине, оставляя это все же на усмотрение «природы» — то и сам горячо одобрил подход Кузьмы. — И правильно твой муж все делает! — категорично заявил он Кристине, когда она пожаловалась, что ее в принудительном порядке отправили в частную клинику. А врачей данного учреждения, практически в таком же обязательном порядке, «убедили» очень внимательно за ее здоровьем следить. Хотя у Кристины ни одного симптома или жалобы не имелось! Все совершенно благополучно протекало. Но Кузьма не был бы собой, если бы не перестраховался, игнорируя ее мнение. Он пропустил мимо ушей даже неоднократные упоминания о том, что она сама врач и сумеет понять, если что-то пойдет не так, в конце концов! Но и глядя в темные глаза любимого, полные затаенной тревоги и тех же «демонов прошлого», что самой Кристине душу терзали, прекращала спорить. И смиренно ездила на все осмотры, которые и Кузьма посещал вместе с ней. Сейчас Кристина была вновь беременна. Да, она намеревалась в полной мере стребовать с мужа все обещания, которые он давал ей на протяжении жизни! — Что хочешь делай, и как хочешь, — не раз с лукавой улыбкой дразнила она Кузьму, — но в этот раз должна быть девочка. И он делал… Да еще как! В общем, не так уже важно становилось, какого именно пола окажется будущий ребенок — она самим процессом наслаждалась на всю катушку. Да и потом, они оба знали, что просто ребенку будут счастливы. Лишь бы здоровый. Как и Влад. Однако, судя по УЗИ, которое она прошла две недели назад, Кузьма все-таки умудрился свое обещание выполнить. Устав крутиться с боку на бок, и признав, что сон пока к ней не идет, Кристина села в кровати. Кузьма, вроде бы крепко спавший до этого момента, тут же сел. |
