— Я в этом ничуть не сомневаюсь, — ответил Дэвин. — Если смогу оказать вам ответную услугу, сделаю это с радостью. Я выступаю с труппой Менико ди Феррата, и мы будем здесь все праздники. Возможно, ваша жена захочет послушать нашу музыку. Дайте мне знать, если придете, и я устрою для вас хорошие места на любом из наших публичных концертов бесплатно.

— Спасибо. А если твой путь или любопытство приведут тебя на юго-восток от города, теперь или к концу года, то наши земли лежат в пяти милях отсюда, по правую руку от дороги. Как раз там, где они начинаются, стоит маленький храм Адаона, а на моих воротах нарисован герб с изображением корабля. Его придумала одна из девочек. Все они очень талантливы, — усмехнулся он.

Дэвин рассмеялся, и они по обычаю попрощались, соприкоснувшись ладонями. Ровиго снова вернулся на свое место в углу у стойки бара. Дэвин, с отчаянием чувствуя, что пропитан дурно пахнущим вином от светло-каштановых волос до пояса и что пятна имеются даже на штанах, вышел на улицу, сжимая в руках две бутылки красного вина из Чертандо. Он подслеповато щурился несколько секунд от яркого солнечного света, потом заметил на противоположном конце улочки Катриану д'Астибар. Ее огненно-рыжие волосы сверкали на солнце, а к носу она крепко прижимала носовой платок.

Дэвин быстро шагнул на мостовую и чуть не перевернул тележку кожевника. Последовал быстрый обмен мнениями, удовлетворивший обе стороны. Кожевник с грохотом потащил свою тележку дальше, а Дэвин дал себе слово на этот раз не ставить себя в положение обороняющегося и пошел туда, где стояла Катриана.

— Ну, — ядовито произнес он, — ценю, что ты проделала столь дальний путь, чтобы извиниться, но могла бы выбрать другой способ найти меня, если бы искренне этого хотела. Ты, конечно, предложишь выстирать мою одежду.

Катриана просто проигнорировала эту речь, холодно оглядывая его с ног до головы.

— Тебе действительно надо помыться и переодеться, — сказала она, не отнимая от губ надушенного платка. — Я не рассчитывала на столь бурную реакцию трактирщика. Но у меня не было лишних астинов на подкуп, и я не сумела придумать лучшего способа заставить трактирщика искать тебя среди посетителей.

Это было объяснение, отметил Дэвин, а не извинение.

— Прошу прощения, — ответил он с преувеличенным раскаянием в голосе. — Мне следует поговорить с Менико: кажется, мы мало тебе платим вдобавок ко всем нашим прочим прегрешениям. Ты, наверное, привыкла к другому.

Катриана впервые заколебалась.

— Нам обязательно обсуждать это посреди улицы? — спросила она.

Дэвин молча отвесил ей театральный поклон и жестом пригласил идти вперед. Она двинулась прочь от гавани, а он зашагал рядом. Несколько минут они молчали, пока до них не перестал доноситься запах кож. С легким вздохом Катриана отняла от лица платок.

— Куда ты меня ведешь? — спросил Дэвин.

Очевидно, это было еще одно прегрешение. Голубые глаза вспыхнули гневом.

— Куда я могу тебя вести, во имя Триады? — В голосе Катрианы звучал сарказм. — Мы идем в мою комнату в гостинице, где займемся любовью, подобно Эанне и Адаону на заре мироздания.

— О, хорошо, — рявкнул Дэвин, его гнев разгорелся с новой силой. — Почему бы нам не скинуться и не нанять еще одну женщину, чтобы она сыграла роль Мориан, — на тот случай, если мне станет с тобой скучно?

Катриана побледнела, но не успела открыть рот, как Дэвин схватил ее свободной рукой и развернул к себе лицом посреди улицы. Глядя в ее голубые глаза (и проклиная тот факт, что вынужден в них смотреть), он горячо произнес:

— Катриана, что именно я тебе сделал? Чем заслужил такой ответ? Или то, что ты сделала сегодня утром? Я был любезен с тобой с того дня, как мы приняли тебя в труппу, а если ты — профессионал, то знаешь, что так не всегда бывает среди бродячих артистов.