Потребовалось некоторое время, чтобы я собрался с мужеством и вышел из подъезда. В кармане я держал пистолет, готовый в любой момент открыть стрельбу.

Я подошел к своему гаражу и внимательно осмотрел замок. Закрывая, я всегда оставлял на нем едва различимую меточку. Ее не было. Теперь не все, но кое-что становилось ясным.

Я открыл замок, осторожно отворил дверь, внимательно огляделся и, лишь не найдя ничего подозрительного, вошел в гараж. Зажег свет и стал осматривать свой автомобиль.

Небольшая магнитная мина, как молюск к днищу корабля, присосалась к дну моего автомобиля. Я быстро вышел, закрыл дверь и побежал домой. Там я позвонил в специальный отдел при краевом отделе внутренних дел, который занимался такими сюрпризами.

Саперы обезвредили мину, затем следователь стал снимать с меня показания. Я рассказал обо всех своих утренних действиях, однако о предположениях, кто мог желать моей смерти, говорить ничего не стал. Будь у меня хотя бы небольшая надежда, что следствие выйдет, если не на заказчиков, то хотя бы на исполнителей, я бы обрисовал во всех красках всю подноготную этой зловещей истории. Но я нисколечко не сомневался, что дело прямым курсом перейдет в разряд "висяков" и никто не станет всерьез ковыряться в нем. Некоторые оперативные работники в таких случаях цинично говорили: если кто-то на кого-то покушается, значит, это кому-то нужно.

По дороге в банк я решил, что не стану никому рассказывать о происшедшем, так как не видел никакого смысла вносить в его работу дополнительную нервозность. Если о сегодняшнем инциденте узнает Облонский, его уже не удержишь даже всеми сокровищами мира. Это мое решение оказалось верным, так как как едва я вошел в свой кабинет и занял место за письменным м столом, ко мне тут же пожаловал начальник отдела безопасности Худолеев. Новости, которые он принес, никак не могли меня порадовать.

Бывший мой коллега по работе в органах внутренних дел выглядел, если не испуганным, то уж точно сильно озабоченным.

- Что случилось, Борис Георгиевич? - осведомился я.

- Мы получили конфиденциальную информацию, что некоторых наших клиентов вынуждают отказаться от услуг нашего банка и перевести счета в другие банки.

"Началось и с этой краю" - подумал я.

- Кого именно вынуждают?

- У нас есть несколько таких сообщений, самый же крупный из наших клиентов - трансформаторный завод.

- Это все?

В направленном на меня взгляде Худолеева открытым текстом читалось послание: а разве этого мало?

- Я приказал принять дополнительные меры безопасности, - сказал Худолеев.

- Думаю, что это не обязательно.

Мои слова так поразили его, что он не нашелся, что ответить.

- Но... - только и сказал он.

- Это все не более чем психическая атака. Запугать несколько клиентов - это совсем не то, что способно нас сокрушить. И те, кто так поступают, прекрасно сознают это. Послушайте, Борис Георгиевич, не мне вам говорить, что во время боевых действий самую большую опасность представляют те удары противника, которые приводят к панике в стане его врагов. Поэтому не надо нервировать персонал банка, мы подумаем, как нам ответить на этот выпад. Они должны чувствовать нашу непоколебимость. Я вам сообщу, когда действительно появится необходимость в особых мерах предосторожности. Пока же они преждевременно.

Я видел, что мои аргументы не произвели на Худолеева должного впечатления, он смотрел на меня почти как на сумасшедшего. И я невольно подумал, что с каждым днем таковым меня начинают считать все большее число моих сотрудников. Сперва мой первый зам, теперь руководитель службы безопасности. Но я был убежден в своей правоте, пока до главных боев дело еще не дошло. И даже сегодняшняя попытка отправить меня к праотцам, всего лишь проверка степени моей защищенности и бдительности.