— Мы можем перечитать отчет о происшествии с Мартой Торро и уточнить, был ли это несчастный случай, ибо Таня Строуд так не думает. — Я начал повышать голос. — Мы можем проверить, мог ли Корбан взбеситься в тот момент, когда Бернис Кейнс была убита, как полагает доктор Торро. Мы можем проверить миссис Строуд и этого плейбоя Бейкера. У нас забот по горло, шериф, — встал из кресла и быстро пошел к двери, — поэтому я и направляюсь домой, чтобы хорошо отдохнуть!

— Эй! — Его могучий бас остановил меня на выходе. — Я еще не закончил. Вернитесь!

— Шериф! — Я взглянул на него через плечо с упреком. — Вы же не хотите сказать, что извлекли из рукава новые факты?

— Я хочу сказать, что теперь самое время позвонить в отдел расследовани убийств, — сказал он и рявкнул:

— А теперь можете идти спать, Уилер!

Я вышел из конторы в темноту, которая окутала все кругом, сел в машину и поехал домой, где меня ждали. Но об этом я уже успел забыть.

Она удобно расположилась на кушетке, голова ее лежала на подушке, белый шелк юбки задран почти до невозможных пределов. Один взгляд на длинные стройные ноги, и я понял, что отдых уже начался.

— А, это вы! — сказала Бетти, садясь на кушетке, зевая и потягиваясь. — Который час?

— Четверть второго, — сказал я. — Не ожидал, что застану вас еще здесь.

— Очень мило, очень галантно. — Она подавила зевок. — Хотите кофе?

— Нет, спасибо. — Я растянулся в кресле, закурил и начал рассматривать ее ноги.

— Что же так срочно потребовало вашего выезда? — спросила она с любопытством.

— Старичок, по имени Джордан, был убит. Это тот самый, который обнаружил Бернис Кейнс утром.

— Убит? — Она вдруг побледнела. — Это ужасно! Кто это сделал?

— Скорее всего, тот же, кто убил девушку, — сказал я. — И не спрашивайте, кто это, я все равно не знаю. Бетти вздрогнула и натянула юбку на ноги.

— У меня мурашки бегут по коже, когда я думаю об этом!

— А у меня все болит, — сказал я со стоном, — поэтому давайте не будем говорить об этом, а? Как насчет того, чтобы выпить?

— Я лично не против, — разрешила она, — только не добавляйте содовой, Эл.

Я пошел к столу, налил себе и ей, затем взял стаканы и сел на кушетку.

— Смешно смотреть на вас, Эл, — сказала она и хихикнула.

— Я бы тоже посмеялся. В чем дело? Поделитесь со мной.

— Я просто подумала, что это очень забавно — мне никогда в жизни не было так легко с полицейским.

— С полицейскими очень часто бывает легко. Как вы думаете, для чего мы носим с собой наручники?

— Не знаю. — Она пристально посмотрела на меня, затем мягко вздохнула. — Вы хотите, чтобы я ушла?

— Бетти, я волнуюсь. Может быть, даже слегка возбужден, — сказал я, — но от вашего голоса можно сойти с ума.

Бетти снова вздохнула. Когда она допила свое виски, я взял стакан из ее рук, поставил на маленький столик у кушетки. Еще секунда… и она в моих объятиях.

Вдруг она вырвалась и отодвинулась на краешек кушетки. Волосы ее растрепались, а помада на губах размазалась. Она сняла свое черно-белое одеяние и обнажила белизну кожи, которая резко оттенялась черным бельем.

Освобождение — вот как можно было это назвать, но глаза ее оставались холодными, и пристальный взгляд не отпускал меня ни на секунду.