Изменить размер шрифта - +

Плам бросилась вдогонку и уже за пределами кафе схватила его за рукав шелкового пиджака.

— Чарли, никогда ничего не решишь, убегая от проблемы.

Чарли ускорил шаг.

— Чарли! — В ее голосе теперь звучала угроза. — Если ты не остановишься, я пойду прямо к твоему отцу и расскажу ему все, что знаю.

Чарли обернулся и схватил ее за руку.

— Если ты только приблизишься к моему отцу, я… я… убью тебя!

В его глазах она увидела ужас и решимость.

— Так это был ты, Чарли!

— Что ты хочешь сказать?

— Это ты посылал мне письма с угрозами, ты, негодяй! — Плам со злостью вырвала свою руку. — Я иду к Бризу. — Она повернулась и зашагала к лодочному причалу отеля «Сан-Марко».

Чарли с удивленным видом последовал за ней.

— Я не писал никаких писем с угрозами! Да и какими угрозами?

Плам остановилась.

— Убить меня! — Она обернулась и смотрела на него испепеляющим взглядом.

Во взгляде Чарли была крайняя степень непонимания.

— Плам, я никак не возьму в толк… Хватит нести чушь!

— Не трать время, пытаясь провести меня! — бросила Плам. — Полицию ты не проведешь.

— Ради бога, Плам, не ходи в полицию. Или мой отец… Хорошо, я расскажу тебе об этом. — Он посмотрел на толпы туристов вокруг. — Где мы можем поговорить без посторонних ушей?

— В базилике. — Плам кивнула в сторону самой известной в Венеции церкви. У нее не было желания оставаться с ним наедине. После того как он только что пригрозил ей, прежние страхи вновь навалились на нее, и ей не хотелось удаляться от людей.

Они торопливо пересекли церковный дворик, нырнули под своды и оказались в тишине божественного великолепия. В воздухе курился фимиам. Небольшие группки туристов слушали приглушенные объяснения гидов. В глубине церкви, полускрытая в темной нише, Плам слушала Чарли.

— Ты должна понять, как это началось, — шептал он. — Всем, и тебе тоже, известно, что мне приходится ухаживать за отцом. Мне и в самом деле жаль старика: он занудный скряга, который так и не оправился после своей голодной молодости, хотя и унаследовал состояние тетушки Поли и смог жениться на моей матери. Любил ли он ее, не знаю. Во всяком случае, ничто не говорило об этом. Но он сноб, а у нее было положение. Она недолго ограждала меня от его дурного нрава, ибо умерла, когда мне было четырнадцать. С тех пор отец стал цепляться за меня. Теперь он полностью на моей шее, как в «Старике и море».

— И как эта душещипательная история несчастного буржуа привела тебя к мошенничеству? — шепотом спросила Плам.

— Наберись терпения, — взмолился Чарли. — Мои главные неприятности начались, когда я пошел в университет. Отец уже тогда держал меня на голодном пайке, потому что боялся, что я могу удалиться от него. Он и сейчас бдительно следит, чтобы я не сближался ни с одной из женщин.

— Так вот почему твои романы лопаются как мыльные пузыри.

— Они не лопаются. Их вдребезги разносит взрывом, который каждый раз происходит дома.

— Я думала, тебе нравится быть с отцом. Мне казалось, что это ты цепляешься за него.

— Упаси бог! — Под неодобрительными взглядами набожных посетителей Чарли понизил голос. — В Кембридже все знали, что отец богат, и не могли поверить, что он не дает мне денег, считали меня скрягой. Мне приходилось доказывать обратное, и очень быстро я оказался по уши в долгах. Отцу пришлось вытаскивать меня. Он был в бешенстве и заявил, что, если такое повторится, лишит меня наследства.

Быстрый переход