Ванесса без зазрения совести пользовалась своей внешностью для того, чтобы добиваться желаемого, и Лоренс всегда знал, что другие мужчины хотят ее. Взять хотя бы Джарвиса, который называл его счастливчиком и завидовал ему. Однако Джарвис полагал, что Лоренс спит с Ванессой, и был бы крайне удивлен, если бы узнал правду.

Ванесса была прекрасной, но холодной, волевой и решительной женщиной, которая могла сражаться за место под солнцем наравне с мужчинами. Ее целью были лишь успех и деньги. По этим критериям она судила и о мужчинах. Нужно было быть богатым и влиятельным, чтобы вызвать ее интерес, одной привлекательности явно недоставало.

Не это ли единственная причина, по которой она встречается со мной? — нахмурившись думал Лоренс. Ведь нельзя было сказать, чтобы ее неодолимо влечет к нему. В противном случае они бы уже давно стали любовниками. Испытывает ли она вообще сколь-нибудь глубокие чувства к нему? Или остается абсолютно хладнокровной, сосредоточенной на деньгах и власти?

Что вообще он знает о женщинах? Он не мог понять ни одну из них — ни Ванессу, ни Мэй, ни свою мать, ни миссис Райан, ни Марту, ни даже эту пушистую блондиночку, которая подпрыгивает как напуганный кролик всякий раз, когда видит его. Все они являлись для него тайной.

Если уж на то пошло, он не понимал даже себя. Почему, например, он начал встречаться с Ванессой? Он не был в нее влюблен. Его просто привлекала ее внешность, он получал удовольствие от завистливых взглядов других мужчин. Это заставляло его чувствовать себя на голову выше, безмерно тешило самолюбие.

Но он никогда не терял рассудка, разве не так? У Ванессы были обширные связи, и она могла бы составить прекрасную партию мужчине, стремящемуся преуспеть. Она была знакома со многими влиятельными людьми, бывала обворожительной и общительной в нужной компании, могла бы стать идеальной хозяйкой дома и давать великолепные обеды, служа большим подспорьем в его карьере. Оба они были одинаково хладнокровны…

Так почему же он вновь назначил ей свидание? Все то же самолюбие? Она казалась безразличной, а он хотел заставить Ванессу сожалеть, если он оставит ее?

Нет, все не так глупо и не так просто. Он пытался вернуться к привычному, стать таким, каким был до…

До чего? Он раздраженно одернул себя. Да прекрати же копаться в этой проблеме! — сказал он себе, покидая прием, и скрипнул зубами так громко, что портье, открывавший ему дверь, испуганно и обеспокоенно посмотрел на него.

Лоренс подошел к ожидавшему его Скотт.

— Домой, сэр? — через плечо спросил тот, когда Лоренс уселся на заднее сиденье и захлопнул за собой дверцу.

Кивнув, Лоренс прикрыл глаза. А собственно, в чем состоит проблема? Он отлично знал в чем. Проблема заключалась в Мэй. До того как он встретился с Мэй, его жизнь была спокойной, размеренной… скучной.

О, не будь смешным! Разве могла она быть скучной? Он вечно был занят, вел активную светскую жизнь, впереди его ждали блестящее будущее, прекрасная женщина. О чем еще может мечтать мужчина? Да, он должен вернуться к этой жизни. Почему бы и нет?

Лоренс громко застонал, забыв о присутствии Скотта: он вдруг понял, что похож на утопающего, который хватается за соломинку. И этой соломинкой была Ванесса. Однако знал он и то, что, даже если удастся зацепиться за нее, она его не спасет. Он обречен утонуть в холодных волнах одиночества и безразличия — с Ванессой или без нее.

— Зубы болят, сэр? — спросил Скотт.

— Нет, просто думаю. — Неужели он даже подумать не может без того, чтобы за этим процессом не наблюдали и не комментировали его?

Скотт не стал развивать эту тему, а лишь мягко пробормотал:

— Так, значит, мы сегодня не едем в «Тихую гавань»?

Лоренс бросил на него уничтожающий взгляд.