|
Мы сели на крыльцо, наблюдая за этой парой. Сестра Лео с золотыми искорками в глазах с увлечением делилась впечатлениями от австралийских дюн. Она призналась, что приехала в Калифорнию, чтобы быть поближе к брату, чья воинская часть базируется неподалеку. Она устроилась на работу в магазин, в кондитерский отдел, где продает сладости. -- Только бы Родни не напился, -- пробормотала она. -- Ему много не надо. Умберто не станет спаивать его, как вы думаете? Мы уверили ее, что ее брат в хороших руках. -- А то влипнет в какую-нибудь историю. Пьяный, он готов приставать к кому угодно. А вокруг столько всякой заразы, вы понимаете, о чем я говорю. Это одна из причин, по которой я стараюсь не оставлять его одного. Ладно, если бы он нашел себе приличную девушку из хорошей семьи, а то все эти женщины... Конечно, все мальчишки иногда цепляют какую-нибудь гадость... Родни не очень любил сидеть дома. Но мы с ним всегда отлично ладили... -- Тут она посмотрела на меня и воскликнула: -- Вы улыбаетесь... Я глупости говорю, глупости? -- Что вы, напротив. Меня очень тронула ваша история. -- Тронула? Что вы хотите сказать? Думаете, Родни неженка? -- Я ничего не думаю о Родни. 460 -- Вы думаете, что что-то не в порядке со мной. -- Я вообще не думаю, что что-то не в порядке... -- Вы, наверное, решили, что я влюблена в него, да? -- Это предположение развеселило ее. -- Что ж, если хотите знать правду, я действительно влюблена в него. Не будь он моим братом, я вышла бы за него замуж. А вы? -- Не знаю, -- отозвался я. -- Мне никогда не доводилось быть сестрой. На заднем крыльце показалась женщина. Она выбросила мусор в помойное ведро. Странно, она была не похожа на кухарку -- у ее был слишком одухотворенный вид. -- Не простудитесь, -- предупредила она. -- Здесь очень коварные ночи. Обед скоро будет готов. -- Она одарила нас материнской улыбкой, постояла минутку, придерживая руками опущенную матку, и скрылась в доме. -- Кто это? -- удивился я. -- Моя мама, -- ответила мисс Лео. -- Правда, милая? -- В самом деле, -- меня удивило, что ее мать прислуживает Джеральду, выполняя грязную работу. -- Она квакерша. Кстати, можете звать меня просто Кэрол. Это мое имя. Мама не верит в астрологию, но она любит Джеральда. Она считает его беспомощным. -- А вы тоже квакерша? -- Нет, я неверующая. Я простая провинциалка. Весьма недалекая. -- Вы мне не кажетесь недалекой. -- Ну может быть, не так уж чтобы совсем... Но все равно... -- С чего вы взяли? -- Я прислушиваюсь к разговорам других. Я знаю, какое впечатление производят мои слова, когда я открываю рот. Видите ли, у меня простые, банальные мысли. Большинство людей так сложны для меня. Я слушаю их, но не понимаю, о чем они говорят. -- Это звучит в высшей степени разумно, -- признал я. -- Скажите, вы часто видите сны? Вопрос ошарашил ее. -- Почему вы спросили? Откуда вы знаете? -- Все люди видят сны, разве вам это неизвестно? -- Да, я слышала об этом... но вы ведь не это имели в виду. Большинство забывает свои сны, не так ли? Я кивнул. -- А я нет, -- неожиданно просияла Кэрол. -- Я помню все до мельчайших подробностей. Мне снятся чудесные сны. Может быть, именно поэтому я больше никак не развиваю свой ум. Я вижу сны дни напролет, так же, как и 461 ночью. Это проще, мне кажется. Я предпочитаю видеть сны, нежели размышлять... понимаете, о чем я? Я притворился озадаченным. -- Конечно, вы понимаете, -- продолжала она. -- Можно долго-долго думать о чем-нибудь и ни до чего не додуматься. Но когда вы спите, у вас есть все -- все, что душе угодно, все происходит так, как вам хочется. |
