– Нам надо во что бы то ни стало продвигаться вперед.

Да, только ветер мог спасти этот беспомощный плот, подгоняя его к западу. Вместо фок-мачты поставили мачту поменьше, укрепив на ней один парус.

20 июля. Подводная лодка с парусом едва ползет на запад, каждую минуту грозя перевернуться.

Пять небольших 50-литровых бочек прикрепили к четырем брусьям – получился поплавок. С платформой его соединят срезанные мачты. Несколько дней упорного труда, руки в воде, ноги в воде, и вот хитроумный аппарат готов. Полузатопленная подводная лодка с балансиром и маленьким парусом, посудина ни на каких морях не виданная, медленно плывет на запад.

– Идем прямо к островам Самоа. До одного из них мы уж наверняка доберемся.

Теперь для «Таити-Нуи II» опасность перевернуться миновала, но он продолжал погружаться в воду, с каждым днем все глубже. Что же, стволы кипариса пропитались водой, несмотря на свою репутацию? Нет. Разумеется, нет. Однако в тропических морях любой кусок дерева, пробыв какое-то время под водой, покрывается ракушками, водорослями, рачками, моллюсками и тяжелеет. Бальсовое дерево, несомненно, выдерживает лучше этот груз, который мало-помалу губил стволы кипариса. Что же делать?

Мы знаем случаи, когда люди, выброшенные во время кораблекрушения на берег, строили из обломков своего корабля лодку и спасались на ней. Но во всей истории мореплавания мы найдем очень мало примеров – может быть, всего только один и есть, – чтобы в открытом море люди на тонущем плоту сумели построить своими силами и средствами другой плот, перейти на него и продолжать плавание. Именно это и было сделано на «Таити-Нуи II». Моряки начертили план и представили его на суд Эрику Бишопу, который все еще лежал в своем укрытии на крыше каюты. Немощный, но не терявший ясности рассудка, капитан одобрил план, и вот посреди океана 1 августа 1958 года люди принялись за дело.

Новая платформа должна была держаться на центральном поплавке и двух балансирах. Сверху маленькая пристройка того же назначения, что и каюта «Таити-Нуи II», в ней поместят больного капитана, приборы и продукты.

Для центрального поплавка взяли пять 200-литровых бочек из-под пресной воды. Его и сделали в первую очередь, потом, привязав к буксирному тросу, стали возводить на нем плот номер три. Иными словами, его строители работали, плавая в воде.

Балансиры – 50-литровые бочки – соединялись с центральным поплавком перекладинами, которые и составили платформу. Разумеется, совсем отяжелевшие кипарисовые бревна для нее не взяли, на это пошел эвкалиптовый рангоут, остатки срубленного такелажа. Для крепления использовали ванты и бакштаги, для настила постепенно отдирали доски с большого плота.

Трудились почти две недели в совершенно невообразимых условиях. Большой плот, за исключением каюты, был теперь весь на метр под водой и с каждым днем опускался еще глубже. Всякий раз, когда пловцы-строители возвращались после работы на маленьком плоту, им негде было даже обсушиться. День за днем мокли они в воде. Ночью и при возраставшем волнении на море работать они не могли, и это было самое трудное время. В голову лезли всякие мысли: если буксир не выдержит, маленький плот для них потерян, а что будет с ними на большом плоту, уже на три четверти разобранном и все глубже уходившем под воду?

Как только море чуть успокаивалось, сразу приступали к работе. На спасательном плоту была возведена небольшая, наклоненная вперед мачта с косым парусом.

– Руль тоже нужен, – сказал Ален Брён.

Сооружение и установка этого механизма были самым трудным делом. Люди работали на обреченном «Таити-Нуи II» по грудь в воде.