И с этим ничего нельзя было поделать…

Это заклинание артефакту отбить удалось.

— Ты не знаешь, против кого идешь! — оскорбился артефакт, явно не ожидавший вероломного нападения.

Если бы вся ситуация не обернулась настолько чудовищно, то я бы, наверное, рассмеялась, настолько комичным выглядело изумление существа передо мной.

— Еще как знаю!

Против плазмы — нет приема! Именно ее я и запустила в книгу, которую держал перед собой как щит персонифицированный артефакт. Даже если в итоге меня убьют, то сдохну со знанием, что сделала все, что только могла. Все, чего хотел бы от меня Кассиус Фелтон. Пламя окутало тело Полоза, и я испуганно зажмурилась, не желая видеть дело своих рук…

Однако когда я открыла глаза, то обгоревшего трупа, как ожидала, не увидела. Полоз лежал на прямо на ступенях музея, то ли мертвый, то ли без чувств. Книги рядом с ним видно не было…

В душе зашевелилась какая-то слабая, неуверенная надежда…

Я кинулась к упавшему парню. Глаза застилали слезы, я всхлипывала не переставая… Господи боже мой…

Он не шевелился и, кажется, не дышал…

Я все-таки убила его! Убила Полоза… Проклятое Писание, зачем только его создали, если из-за него погиб самый лучший, самый дорогой, единственный во всем мире… Как я жить буду без него?!

Упав перед Кассиусом на колени, принялась тормошить некроманта, зовя по имени. Ожогов на нем не было, но черт… я же такое заклинание использовала! И Писание! Оно же его буквально сожрало! Поглотило душу!

Слезы срывались с моих щек и падали на лицо Фелтона. Господи, вот что я буду без него теперь делать?! Как мне вообще жить, когда он умер?! Когда я сама, собственными руками убила Полоза…

И вдруг его ресницы задрожали… Кассиус Фелтон открыл глаза… Я готова была увидеть тот же отстраненный, пустой взгляд, взгляд Темного Писания, которое захватило человеческое тело. Но нет, на меня смотрел он, Король-Полоз.

— Рыжая моя, — ласково прошептал он и коснулся ладонью моей щеки.

Кожа Фелтона казалась слишком холодной, его рука дрожала… Но, самое главное, — живой!

Полоз смотрел прямо мне в глаза и, казалось, больше ничего для счастья мне уже не нужно. Главное, он не умер… Здесь. Со мной. Целый.

Разрыдалась еще и отчаяннее и вжалась лицом в грудь Фелтона, жадно вслушиваясь в биение его сердца. Жив… Господи, спасибо… Жив, гад этакий!

— Ну, тише, со мной все хорошо. Я с тобой. Не плачь только… — тихо попросил он и улыбнулся.

И это его я считала некрасивым? Да никого прекрасней на земле просто быть не могло!

А вот прекратить плакать я не могла, как ни пыталась. Рыдания стали еще более отчаянными и надрывными. Остановиться или оторваться от Полоза не представлялось возможным. Так и сидела рядом с ним, боясь, что стоит мне отойти хоть на шаг — и парень просто исчезнет.

Потом рядом оказались леди Гринхилл, профессор Бхатия, лорд Фелтон… Слезы застилали глаза и разглядеть толком никого не удалось. Да и не хотела я смотреть ни на кого, кроме Полоза.

Лорд Фелтон опустился рядом с нами и обнял… Почему-то и сына, и меня разом. Дышать тут же стало тяжело, но вырываться я не рискнула.

— Я же говорил, папа, что она чудесная, — тихо произнес Касс.

Кажется, я так и не перестану плакать сегодня.

— Да, иначе как чудом все это не назовешь, — пробормотала леди Гринхилл и села на ступени рядом с нами.

Рядом с полицейской тяжело опустился и профессор Бхатия.