В этот момент из комнаты Тины донесся нечеловеческий крик, а после — череда захлебывающихся стонов.

   Потом все стихло.

   Через полчаса доктора покинули комнату и разрешили Дилис войти.

   Конрад ждал внизу ни жив ни мертв.

   — Мы дали ей успокоительное, — произнес один из врачей, — она спит. Все будет в порядке, она поправится.

   Конрад пошатнулся от разом отпустившего напряжения.

   — Мистер О'Рейли, — сказали ему, — не хотите взглянуть на ребенка? Он жив.

   Тина медленно приходила в себя. Она была страшно ослаблена, почти не чувствовала веса ни в руках, ни в ногах. Но женщина так много выстрадала, вынесла столько ужасной, нечеловеческой боли, что теперешнее состояние казалось почти блаженством. Она чувствовала сквозь забытье, как ее переодели во что-то мягкое и чистое и накрыли теплым одеялом. Потом кто-то нежно гладил ее руку и слышались чьи-то тихие голоса.

   Наконец она открыла глаза. Попыталась приподнять голову, но не смогла. Тина была не в состоянии даже переменить положение тела и с трудом сумела заговорить.

   Постепенно она вспомнила, что случилось. Прислушалась. Нет, ребенка в ней уже не было. Значит, он родился? Или… умер?

   Она застонала, и тут же увидела лицо склонившегося над нею Конрада.

   — Тина, милая, все хорошо.

   — Ребенок, — прошептала она.

   — Он жив, с ним все в порядке.

   — Кто?

   Конрад улыбнулся.

   — Мальчик.

   Тина закрыла глаза. Потом встрепенулась.

   — Где он?

   — В соседней комнате. Спит.

   — Сюда! — простонала она. — Принеси его сюда!

   — Не сейчас, дорогая.

   Тина заплакала.

   — Он умер! — Ее голос был тонок и слаб. Конрад погладил ее руку.

   — Нет, милая, нет!

   — Конни! — По лицу ее текли слезы. — Пожалуйста!

   Конрад, испугавшись, вскочил и велел Дилис принести ребенка.

   Тина попыталась заглянуть в крошечное личико.

   Конрад на мгновение отвернулся, чтобы скрыть невольно подступившие слезы. Потом снова приблизился к ее изголовью.

   — Спасибо тебе! Трудно представить, чего это стоило!

   — Конни, — собрав последние силы, надрывно прошептала Тина, — пожалуйста, пусть он будет здесь, со мной! Не уноси его, я боюсь!

   — Не надо бояться, — мягко произнес он, — мальчик здоров, ты поправишься. Все позади.

   Но Тина не могла успокоиться. Она вся дрожала.

   — Где Мелисса?

   — Внизу. Мы все переживали за тебя. Как это случилось? Тебе стало плохо?

   Тина помолчала — она что-то обдумывала. Потом сказала:

   — Да. У меня закружилась голова, и я не удержалась на лестнице.

   Конрад дотронулся губами до ее лба.

   — Если бы я знал, что это может случиться, то не оставил бы тебя ни на минуту. Я бы не вынес такой потери, я слишком сильно тебя люблю.

   Тина молчала. Он изменил ей накануне свадьбы, она произнесла слова прощения — считал ли он, что этим все исчерпано? После они никогда не заговаривали об этом… Он женился вопреки желанию своей маленькой дочери, сделал Мелиссу несчастной и тем самым — что всего ужаснее — стал косвенным виновником того, что произошло с его женой и сыном.