Я ощущала смутную тревогу и совершенно непонятную взвинченность и, чтобы унять беспокойство, пошла еще быстрее. Люди бросали на меня сочувственные взгляды, вслед мне неслись громкие шепотки его соседей, а я злилась: тут драма разыгрывается, а они уставились, любопытно им! И все же, признаться, меня поразила острота мимолетной искренности Кирилла. В этот момент опять, где-то на донышке моей души, шевельнулось к нему смутное незваное чувство и имя ему – жалость. Наверное, я, наконец, почувствовала и осознала глубину его горя, и уже не могла топтаться рядом с ним, нагло и жестоко критиковать его загубленную жизнь, пытаясь пресечь поток его «красноречия». Может, именно поэтому и сбежала. Конечно, он сам подтолкнул меня к тому, чтобы я разнервничалась.

Хоть и редко, но бывают у меня подобные вспышки раздражения. Тогда я, чтобы отвлечься и успокоиться, даже позволяю себе пару сигарет и рюмку коньяка. Я таким способом душевные раны зализываю. «Получается, что за сочувствием к Тине я не видела Кирилла? Нет, жалость к нему не покидала меня во время всего нашего разговора, иначе я бы не стала с ним разговаривать. Да и раньше…» – успокаивала я себя, направляясь к своему подъезду.

Да, нелепая, несколько даже идиотская история вышла, если не выразиться покрепче. У меня до сих пор ноги слабеют при упоминании о ней. А Киру, наверное, смысл всего сказанного мной дошел уже, когда я скрылась из виду. А может, наш разговор тут же начисто выветрился из его памяти? Откуда мне знать?

«Похоже, Инна пытается оправдать себя, – презрительно фыркнула про себя Жанна. – Я могла бы сказать ей об этом, но не стану этого делать. Раскаяние – это уже много». И все же пошутила:

– Чудо, что Кирилл после твоей выволочки остался жив.

– Чудо – это по ведомству богословия. Твоя епархия, – неожиданно резко отреагировала Инна, села на постели, облокотившись о стену, и заплела ноги крученой веревочкой.

«Знак сильного раздражения», – отметила про себя Лена.

Жанна после несколько напряженной паузы предприняла осторожную попытку снова завязать разговор:

– И что было дальше?..

– Я подумала, что надо бы взять Кирку за шкирку и отконвоировать к себе домой, чтобы под ногами у людей не путался, ведь рядом живем. Но побоялась препроводить его в свою квартиру, испугалась, что снова разверещится этот злостный нарушитель спокойствия и всех моих соседей растревожит. И что тогда? Отдавать события на волю божью или заниматься устрашением и устранением пьяницы? Потом разбирайся, оправдывайся перед всеми. Весьма вероятно, что все так бы и произошло. Да и сплетни не заставили бы ждать, мол, увожу чужого мужика. А вдогонку им полетели бы другие, еще более заковыристые.

Как в воду глядела, не дошел Кир в тот день до своей квартиры, выпил – много ли алкашу надо! – в драку ввязался, в очередную историю угодил, глупо так вляпался… Случается, что химеры воображения где-то все-таки воплощаются… Со мной не получилось полностью разрядиться, так все равно нашел на кого выплеснуться. Такие всегда находят. Выяснила, что венчала эту историю поножовщина. Печенку ему будто бы отбили и что-то порезали, в больницу загремел. Говорил потом, что грохнулся с лестницы. Черт его знает, может, и не врал. Я отвыкла ему верить. Настроение мое было явно не из лучших. И Тинка опять, наверное, с ним мудохалась…

И незадолго до этого подобная история с ним случилась.