«Мальчики из Бразилии». Доктор Менгеле.

Так почему Гоша все-таки передал деньги?

Не думать, не думать, не думать. Запретить себе думать! Вдох-выдох, выдох-вдох, вот так, хорошо!.. запретить себе думать о банковской провокации и обо всем, что касается темной стороны жизни Павла Константиновича – и тогда все закончится ко всеобщей радости, ко всеобщему умиротворению.

Аутотренинг действовал пять минут – столько времени понадобилось Мике, чтобы вернуться в свою комнату, открыть конверт и вытащить записку. За время ее отсутствия клочок бумаги претерпел некоторые изменения, а именно – на обратной стороне обнаружились телефонный номер и имя:

Тобиас Брюггеманн.

В их микрорайоне не было ни одного Тобиаса. Вряд ли большое количество Тобиасов сыскалось бы и во всем городе, а сдвоенная в нескольких местах фамилия напрямую отсылала к Германии, о которой они с дядей Пекой не говорили. Никогда. Проклятый deutsch!.. Мика попыталась успокоить себя тем, что неведомый Тобиас вполне может оказаться специалистом по дислексии. Нужно только набрать номер – и всё прояснится.

Набрать номер, как же! Ищите дурачков!

Даже начертанный успокаивающей рукой дяди Пеки, номер не внушал Мике доверия. Он был слишком длинным (четырнадцать цифр или около того) и к тому же начинался на 8 104…

Не Питер и не Москва, тогда что? Кирибати, Кабо Верде, Клермон-Ферран?

Deutsch – и к гадалке не ходи.

Мика понятия не имела, что ей делать с Тобиасом Брюггеманном, а дядя Пека не оставил на этот счет никаких инструкций. Как не оставил никаких инструкций насчет логотипа с морским коньком. А если инструкций нет у нее – может быть, они есть у Тобиаса? По обналичению чека, к примеру. Милое дело! Она звонит Тобиасу и сообщает, что она – Мика из Петербурга, давняя знакомая Павла Константиновича Башлачева, и у нее случайно оказался номер, и ей зачем-то нужно связаться с господином Брюггеманном, это ведь господин Брюггеманн, не так ли?..

Она не будет звонить.

Она забудет обо всем. Сейчас же.

Чек надежно похоронен в папке, туда же отправится телефон Тобиаса Брюггеманна, и сам Тобиас. Живи спокойно, дорогой, и дай бог, чтобы с тобой не случилось то же, что случилось с дядей Пекой. Я забыла – и ты забудешь. Нет чека, нет номера из четырнадцати цифр – нет и никогда не было.

А теперь – спать.

…Последующие несколько месяцев Мика провела в тревожном ожидании. Ей то и дело мерещились слежка, прослушка и многозначительное эфэсбэшное покряхтывание на лестничной площадке. Но никто напрямую не беспокоил ее и со временем напряжение спало. Пронесло, решила Мика и сосредоточилась на текущих проблемах. Их было больше чем достаточно, и главная заключалась в Ваське. Васька всегда отличалась неуправляемостью и вздорным характером, а выведенная на чистую воду дислексия сделала ее и вовсе невыносимой. Будь Мика не такой правильной, не такой стерильной, не такой бесчувственной, заведи она любовника, заведи она подругу, заведи она пса – невыносимость Васьки проявилась бы в полный рост, Мика нисколько в этом не сомневалась.

Пункт первый – любовник. Васька непременно водила бы своих малолетних дворовых приятелей глазеть в щелку на плотские утехи Мики и ее любовника. Последующее обсуждение увиденного… хм-м… мало отличалось бы от текстов грузчиков из ближайшего гастронома.