|
Хоть скромен стол, - желудки Наполнит вам; отведать вас прошу. Сатурнин Зачем ты нарядился так, Андроник? Тит Хотел увериться, что угостят Как должно цезаря с императрицей. Тамора Андроник, мы признательны тебе. Тит Да, были б, если б знали это сердце. Но вот что ты реши мне, государь: Виргиний пылкий хорошо ли сделал, Дочь умертвив своей рукой за то, Что чести и невинности лишилась? Сатурнин Да, хорошо, Андроник. Тит Твой довод, государь? Сатурнин Не подобало жить ей, честь утратив, И вечно скорбь отца возобновлять. Тит Да, довод основательный и веский, - Пример, живое указанье мне: Несчастный, так же поступить я должен. - Умри, Лавиния, и стыд с тобою! А со стыдом и скорбь отца умри! (Убивает Лавинию.) Сатурнин Что сделал ты, чудовищный злодей? Тит Убил ее; я слеп от слез о ней. Несчастен так же я, как был Виргиний, И более причин имел, чем он, Свершить жестокость эту я. Свершилось! Сатурнин Но кем же обесчещена она? Тит Откушай: угощение на славу. Тамора Как мог убить ты? Это дочь твоя! Тит Убил Хирон, Деметрий, а не я: Лишили чести, отрубили руки; Они, они ей причинили муки. Сатурнин Чтоб тотчас же сюда их привели! Тит Их в этом пироге мы запекли, Которым лакомилась мать родная, Плоть, вскормленную ею, поедая; Порукой в этом - острие ножа. (Убивает Тамару.) Сатурнин Умри, несчастный, за свой грех проклятый! (Убивает Тита.) Люций Помирится ли сын с такой утратой? За плату - плата: смерть прими, проклятый! (Убивает Сатурнина.) Все в смятении. Люций, Марк и другие поднимаются наверх. Марк Вы, скорбные, народ и дети Рима, Разъятые враждой, как стая птиц, Рассеянная вихрями и бурей, О, дайте научить вас, как собрать В единый сноп разбитые колосья И в плоть одну разрозненные члены, Чтоб сам себе не стал отравой Рим И он, пред кем склоняются держаны, В отчаянье, как жалкий отщепенец, Постыдно не покончил сам с собой. Но, если иней старости, морщины - Свидетельство об опыте нелживом, - Не убедят вас выслушать меня, (Люцию) Друг Рима, говори. Как встарь наш предок, Когда торжественно повествовал Дидоне скорбной и больной любовью О ночи мрачной, пламенной, когда Лукавый грек взял Трою у Приама, - Скажи, какой Синон нас обольстил, Кто ввез машину, нашей Трое - Риму - Гражданскую тем рану нанеся. - Не камень сердце у меня, не сталь; Заговорю ль о горьких наших бедах, - Потоки слез затопят красноречье, Прервав правдивый мой рассказ в тот миг, Когда он должен захватить вниманье И вызвать сострадание у вас. Вот вождь, за ним рассказ: от слов его В вас сердце содрогнется и заноет. Люций Итак, друзья, да будет вам известно: Проклятые Деметрий и Хирон - Вот кто зарезал цезарева брата, Кто нашу изнасиловал сестру. За их вину казнили наших братьев, Презрев отца их слезы и лишив Руки, сражавшейся за Рим достойно, Его врагов в могилу отправлявшей. И, наконец, и сам я изгнан был. За мной ворота затворились; плача, Пошел просить о помощи врагов. В моих слезах вражда их потонула, Объятья их раскрылись для меня. Отверженный, да будет вам известно, Я охранял ценою крови Рим И меч врага от Рима отводил, Сталь направляя в грудь свою отважно. Вы знаете, я хвастать не люблю; Мои рубцы порукой в том, хоть немы, Что мой рассказ и точен и правдив. |
