— …которая стерлась еще несколько столетий назад.

— Как есть еретик… Однако что-то в нем осталось. Помнишь? Так сказала Альта. Что-то, пусть мы и не знаем, что именно, в нем все-таки есть, какая-то сила, какая-то… Что-то. Не попытаться использовать такое оружие против того, кто назвал себя Антихристом — глупо; главное — не дать копью попасть ему в руки ad verbum.

— А если ты ошибаешься?

— А ты полагаешь, что на меч надежды больше?

Хагнер засопел, переступив передними лапами, однако остался сидеть, как сидел, отвернув бурую морду в сторону и всем видом выражая готовность принять решение вышестоящих.

— А если. Ты. Ошибаешься, — повторил Курт настойчиво, и стриг пожал плечами:

— А наши шансы против него в любом случае близятся к нулю. Так хоть попробуем.

— Человек, который одним движением мысли вверг в панику целый город. Человек, который обратил в толпу бесноватых тысячи людей, находящихся за десятки миль от него. Ты серьезно решил бросаться на такого вот с этой ковырялкой?

— Это был наш изначальный план, — напомнил Мартин. — С этой ковырялкой меня сюда для этого и отправили.

Хагнер тяжело вздохнул, издал хриплый низкий звук, похожий на кашель, и пристально уставился на стрига снизу вверх; тот картинно закатил глаза:

— Et tu, Brute?

— Когда продумывался изначальный план, мы не знали, что Коссе нужно копье, — как можно спокойней сказал Курт. — И как видишь, даже Макс со мной согласен… Ты говорил, что Древо отзывается, что ему не нравится происходящее… Почему не допустить, что этот зал оно предоставило нам нарочно? Это укладывалось бы в твою логику.

— А если я ошибаюсь?

Курт не ответил, и Мартин нахмурился, бросив искоса недовольный взгляд на ближайшее окно. Еще несколько мгновений он стоял молча, глядя то на собеседников, то на окна вокруг, а потом резко развернулся, на ходу сдергивая самодельные ножны, быстро прошагал к ближайшему проему, за которым пузырилась коричнево-зеленая жижа болота, размахнулся и с силой швырнул старый наконечник.

Хагнер почти по-человечески охнул и порывисто шагнул вперед, тут же попятившись. Мартин еще миг стоял на месте, глядя на бурую чавкающую топь, потом отвернулся и медленно отошел от окна.

— Довольны? — поинтересовался он ровно и, не услышав ответа, кивнул: — Идемте. Неведомо, что тут со временем, но не будем расходовать его понапрасну.

Хагнер с готовностью поднялся, как-то растерянно фыркнув, и затрусил следом за стригом вперед. Курт еще миг стоял на месте, глядя в прямую спину перед собой, и тоже двинулся дальше.

На окна он больше почти не смотрел, лишь походя отмечая, как сменяются снаружи лето и зима, лес и горы, и все равно не успел заметить тот момент, когда впереди, у противоположного конца этого исполинского зала, обрисовалась дверь в каменной стене. Перед невысокой деревянной створкой все трое остановились, молча переглянулись, и Мартин, выйдя вперед, аккуратно толкнул ее ладонью.

Дверь не открылась. Стриг потянул ее на себя, потом дернул, потом снова толкнул — сильнее, потом еще сильнее, потом навалился плечом; дверь чем-то громыхнула с той стороны, но осталась закрытой.

— Чудесно, — усмехнулся Курт. — Артефакты, Древо, магия… А между тем малефик оградился от инквизиторов, попросту заперев за собой дверь на засов. Старый проверенный способ. Просто, дешево и практично.

Мартин нахмурился, снова ударив в дверь плечом, потом еще раз и еще, прислушиваясь к глухому громыханию, и отступил на шаг, окинув створку оценивающим взглядом.