|
Кто-то откровенно скучал, кто-то, наоборот, был с головой погружен в работу и его совершенно не смущали мелкие бытовые неудобства. Девушки, с интересом посматривая на складную мускулистую фигуру собеседника, постепенно теряли к нему интерес, осознав, что перед ними мутант. Парни, в большинстве своем будучи отъявленными «ботанами», переходили на научную терминологию, подчеркивая тем самым в собственных глазах преимущество интеллекта над грубой брутальностью «инспектора». В общем, подыгрывая и поддакивая, Хоаххин использовал диалог для хорошо отработанной схемы глубокого проникновения в воспоминания собеседника, в осознанные или не осознанные им самим потребности, надежды и мечты. Проверяя попутно истинность представленных ими и собранных при прохождении последующей проверки при трудоустройстве сведений личного и профессионального характера. Все было чисто. Часы показывали около девяти вечера, когда из кабинета, улыбаясь и искренне пожимая руку Хоаххину, вышел двадцать третий опрошенный «инспектором» инженер, разработчик программного обеспечения для псевдоразумных биокриогенных вычислительных комплексов.
– Пожалуй, последнего на сегодня послушаем. И еще одну бутылочку воды без газа, очень буду благодарен, – сообщил Хоаххин через внутреннюю селекторную голосовую связь длинноногой тощей секретарше, позаимствованной на время у профессора, с которой, собственно, утром он и начал эту порядком вымотавшую за день работу. Через пару секунд на пороге профессорского кабинета появился симпатичный, аккуратно причесанный молодой человек с глубоко посаженными внимательными карими глазами. Подойдя ближе к столу, он протянул вперед руку с теплой, но довольно жесткой ладонью. – Добрый вечер, инспектор. Мое имя Олаф Лаупинен, подданный системы Хайлуотто, инженер нашего базового ускорителя… – Да перестаньте, Гриф! Хоаххин снял с носа очки и положил их на стол. – Я думал, не запомнить такую физиономию, как у меня, совершенно невозможно. Тем более что после нашей встречи в космопорту на Нью-Оклахоме прошло по стандартному счислению не больше трех лет. Я ведь ничего не напутал? Гриф Коуэл, конечно, узнал бродягу, которого он угостил гамбургером в кафешке космопорта Новой Оклахомы. Отрицать свою принадлежность к САК в этой дурацкой ситуации было совершенно невозможно. Гриф опустил глаза, его лицо пылало огнем. Мысль о полном провале была последней перед тем, как он почувствовал, что что-то в его мозгу начинает раскручивать его память, как пластинку на древнем патефоне. И сам он погружается в собственные воспоминания. – Кто вы? – Тот, кто поможет тебе избежать очень серьезных проблем. – Я не смогу ответить на ваши вопросы, а врать вам мне почему-то очень не хочется. Капитан-лейтенант внешней разведки шестого флота Его Императорского Величества грустно усмехнулся и опять натянул на уши свои зеркальные очки. – А с чего ты взял, что я буду задавать тебе вопросы? Ты уже рассказал мне все, что я хотел о тебе знать. И могу сказать тебе вот что: проделанная тобой здесь работа, с одной стороны, существенно облегчает мою задачу, потому что я теперь могу смело вычеркнуть САК из интересующего меня списка претендентов, вставляющих нам палки в колеса, а с другой стороны, существенно ее осложнило, по той же самой причине. А как бы все было просто, если бы именно ты оказался тем звеном, за которое можно было бы потянуть и распутать этот клубок. Гриф удивленно вытаращился на своего «старого знакомого». – Вы давно наблюдаете за мной? – Да. Уже двадцать минут. И могу детально рассказать тебе о том, как ты смог добиться полного гражданства Содружества Американской Конституции, и о том, как ты служил на «Бишопе», и о том, куда ты помещаешь закладки с полученной информацией. |
