Не давая Рэмбо времени на раздумывание, Фарук достал пачки в банковских упаковках, разложил по столу.

— ..Еще с ними может быть поездной вор. Кличка — Пай-Пай. Ну вот… На первые расходы, думаю, тут достаточно… Мы будем в гостинице. Телефон…

Дежурный у входа ни о чем их не спросил. Голубоглазый вслед за Андижанцем поднялся на полуэтаж, к лифту. На площадке двое кавказцев пересчитывали валюту.

«Блатной отель!..» — подумал Фарук. Сам он никогда тут не останавливался.

— Нам на пятый, — сказал Андижанец.

На пятом всюду виднелись следы ремонта, разор. В номере пахло свежей краской.

— У тебя душ, ванна? — Фарук с ходу скинул пиджак, распустил галстук.

— И то и другое. Полотенце за дверью.

— Где Уби?

— Может, на рынке. Может, с девушкой.

— Если позвонит, скажи — он мне нужен…

Ванна оказалась неудобной, маленькой.

«Кавалерка»…

Голубоглазый включил воду. Краны запели беззвучно-тоскливо, как немые. Сбоку, у ванны, лежали газеты. В их прошлой, закончившейся жизни профессиональных спортсменов — участников сборной — Андижанец на выездах всегда читал всю местную прессу. Звук льющейся из крана воды усыпил. Ночь в поезде давала о себе знать. Его сморило…

Плывущий под ногами пол вагона; ритмичный стук колес, усиливающийся каждый раз, когда открывается дверь тамбура.

Фарук приезжал в Новосибирск в связи с нападением на людей, находившихся под «крышей» Белой чайханы: торговцев цветами, фруктами, кофточками… Налеты совершались все чаще.

Последний был совершен, когда Голубоглазый был уже в городе, поздно вечером на квартиру, в которой Фарук остановился. Самого Голубоглазого дома не было. Хозяин — человек Чапана — досматривал по видаку затянувшийся боевик и допустил непростительную оплошность. Он открыл дверь незнакомым. Потом расплачивался. Ворвавшихся было трое. Первый — с гранатой — толкнул дверь в спальню, где находилась хозяйка с детьми. Руководил явный уголовник — молодой, симпатичный, с блестящими, словно покрытыми глянцем веками. На нем был джинсовый костюм. Всех вытолкнул в гостиную.

— Быстро! Руки к стене!

Обыскали. В карманах у хозяина ничего не оказалось, кроме газовой «пукалки».

— От кого вы? — Хозяин был тоже крутой, трижды судимый. Он держался достойно.

Гранатометчик ответил вопросом:

— В Москву приезжал? По весне?

— Был…

Он действительно приезжал с делами. Продукция левых цехов — галантерея, ширпотреб. Москва, ближнее Подмосковье — Серпухов, Тула…

— За «крышу» расплатиться думаешь?

— Я и так отстегиваю.

— Белой чайхане?

— А кому еще?

— Это твои трудности… В Москве платят москвичам!

— Неужели ехали через всю Россию получить свое?

— А ты думал?!

За четыре месяца долг вырос в несколько раз, проценты на проценты… Сумма накрутилась большая.

— Это мы забираем, к утру приготовь остальное… Понял?

— Слышу.

— Понял или нет? — Руководившему что-то не понравилось в ответе.

— Понял…

Они уже вытаскивали стоявшую в углу коробку от телевизора, освобождали сумки. Особого богатства в квартире не было: видео, телевизор «Шарп», стереосистема, несколько кожаных курток, мужские и женские — хозяин привозил по паре с каждой поездки.