|
Просто фортуна сыграла с ним злую шутку. С его безмерным честолюбием он не мог быть кем-то другим. Его планам помешала лишь тяжелая болезнь в момент смерти Александра. - Он понес заслуженное наказание за свои преступления, - возразил Биаджо. Макиавелли пожал плечами. - Останься он в живых, фортуна, скорее всего, продолжала бы благоволить к нему и он изгнал бы чужеземцев из нашей несчастной страны и дал бы ей мир и покой. Тогда люди забыли бы преступления, ценой которых он захватил власть, и он вошел бы в историю великим и добрым политиком. Кого теперь волнует, что Александр Македонский был жесток и неблагодарен. Кто помнит о вероломстве Юлия Цезаря? В этом мире важно захватить власть и удержать ее, тогда и использованные для этого средства признают честными, а победителя будут носить на руках. Чезаре Борджа называют негодяем только потому, что он потерпел поражение. Когда-нибудь я напишу книгу о нем и о моих впечатлениях от наших встреч. - Мой дорогой Никколо, ты так непрактичен. Кто, по-твоему, будет читать ее? Ты думаешь, она принесет тебе славу. - Я и не помышляю о ней, - рассмеялся Макиавелли. Биаджо подозрительно взглянул на толстую стопку листов, лежащую на столе. - Что это? Макиавелли широко улыбнулся. - У меня сейчас много свободного времени, и я решил написать комедию. Хочешь, я прочту ее тебе? - Комедию? - удивился Биаджо. - Полагаю, она имеет политическое звучание? - Отнюдь. Ее единственное назначение - вызвать смех. - О, Никколо, когда же ты, наконец, станешь серьезным? Наши критиканы набросятся на тебя, как стая шакалов. - Но почему? Ведь никто не сомневается, что Апулей написал "Золотого осла", а Петроний - "Сатирикон" только для развлечения. - Но они классики. В этом вся разница. - Ты хочешь сказать, что комедии, как и продажных женщин, начинают признавать только с возрастом. Я всегда удивлялся, почему критики узнают шутку, когда она уже ссохлась от старости. Они никак не могут понять, что юмор неотрывен от действительности. Все еще улыбаясь, Макиавелли пододвинул к себе рукопись и начал читать. - "Улица Флоренции". Но, как и каждого автора, впервые читающего другу свое произведение, его охватило сомнение, понравится ли оно. И, оторвавшись от рукописи, он сказал: - Это только первый вариант. Мне еще придется вносить много изменений. Он неуверенно перелистывал страницы. Макиавелли с увлечением работал над пьесой. Но произошло то, чего он не мог учесть: персонажи зажили собственной жизнью и в результате стали совсем не такими, какими он их задумывал. Лукреция стала лишь слабой тенью Аурелии. Ему не удалось сделать ее более реальной. В соответствии с сюжетом Макиавелли пришлось показать Лукрецию добродетельной женщиной, которую мать и духовник уговорили пойти против совести. |
