— Да, нам следует еще хорошо подумать над этим, Хапеда Волосяной Гребешок и Часке Широконогий. Не все белые люди наши враги. Там, в горных лесах Канады, нас ждет Адамс, который нам хочет помочь. Его отца довели до отчаяния и убили «большие и сильные волки» среди белых людей. Он будет нашим братом.

Вождь поднялся:

— Идемте со мной, мальчики! Я вчера достал золото. Нам надо в Канаде купить столько хорошей земли и скота, сколько нужно для того, чтобы и без диких бизонов мы могли оставаться свободными людьми. Поняли меня?

— Да!

Токей Ито взял медвежонка. Хапеда с факелом пошел впереди. Он освещал путь, по которому братья уже прошли в темноте. Доносился шум воды. Рокот ее становился все сильнее и сильнее, и наконец Хапеда увидел в свете факела стремительный подземный поток, через который они уже переправлялись. Справа поток низвергался в большое отверстие в скале, и Хапеда невольно подумал, что один лишь неосторожный шаг и их бы утащило потоком в темное чрево горы. Токей Ито остановился и опустил беспокойного медвежонка на землю.

— Подождите! — Он повернулся и обратил внимание мальчиков на поток, врывающийся в проход откуда-то сверху. — Там, наверху в скалах, есть небольшая пещера, в которой было золото, — сказал он. — Мой отец знал о нем. Белые люди не нашли этого золота: то, что они обнаружили, — это золотые жилы северного Хе Запа. Вчера я унес последние золотые зерна. Они, наверное, были просто спрятаны. Теперь там пусто. Пошли…

Когда забрезжили в проходе слабые проблески дневного света, Хапеда и Часке глубоко вздохнули. Но пришлось сделать еще порядочно шагов, прежде чем все трое оказались у выхода из пещеры, на уступе скалистой стены над лесом. Хапеда потушил факел.

Небо над ними было синее, сияло зимнее солнце. Ветки деревьев гнулись под тяжестью снега. Каркая, летали вороны. Хапеда и Часке не могли надышаться свежим воздухом. Темное царство горы осталось позади, их приветствовал радостный зимний день.

Вождь развернул лассо. Мальчики быстро спустились по нему. Вождь скинул лассо, взял на руки медвежонка и спрыгнул с уступа. Он оказался на склоне у самых деревьев. То скользя, то прыгая, он продолжал спуск. Мальчики неслись изо всех сил, чтобы не отстать от Токей Ито. Не раз они кувырком летели в снег, налетали на деревья.

Когда между деревьями показались первые палатки, мальчикам показалось, будто бы они отсутствовали много зим и возвращаются теперь взрослыми мужчинами. Несмотря на всю радость, на душе у них было тяжело. Они пережили что-то такое, о чем не могли и не должны были говорить.

Возвращавшихся заметили, но никто не приветствовал их громкими криками. Молча, с нескрываемым удивлением смотрели на них стоящие между типи женщины, девушки и мальчики, а мужчины даже вынули изо рта трубки и украдкой посматривали на вождя, на удивительного медвежонка, которого он нес. Таких медведей они еще никогда не видели.

Хавандшита стоял перед своей палаткой. Поднявшийся легкий ветерок покачивал заснеженные сучья. И словно бы в театре теней ожили магические знаки на полотнищах палаток. Казалось, будто бы ворочаются, извиваются большие змеи. Старик выпрямился; в руке он держал большой, похожий на копье жезл жреца. Жезл был украшен вьющимися, извивающимися линиями, и, когда он поворачивал его, казалось, что линии шевелятся.

Токей Ито замедлил шаг и высоко поднял медвежонка. Хавандшита словно остолбенел, потом, едва приоткрыв полог, быстро и как-то необыкновенно испуганно юркнул в свое святилище.

Уинона и Монгшонша работали перед типи Четанзапы. Когда они разогнули спины, на лице Монгшонши отразилось истинное удивление, а Уинона, находившаяся под гнетом страха, смогла наконец вздохнуть полной грудью.

Когда мальчики вместе с Токей Ито вошли в палатку вождя, они увидели воинов, которые сидели вокруг потушенного очага в середине палатки и в глубокой серьезности совещались.