Едва окончится война и в мире останутся только Германия и Советский Союз — обе державы тут же начнут подготовку к новой войне, к войне уже друг с другом. Иного не дано. Сталин не потерпит такого положения дел. Он тоже. Только одна всеобъемлющая могучая держава — Империя. Только так…, и только сейчас у него есть шанс переломить хребет своему, пока ещё, союзнику. Слишком непредсказуемому союзнику. В Польше Сталин доказал это, едва не сорвав несколько блестящих тщательно спланированных военных операций Вермахта. С таким союзником и врагов не надо…, совсем немного и этот союзник обратится врагом. Вопрос не в том, возможно ли такое, а в том, когда это случится. Когда падёт весь мир у ног Германского и Советского народов? Когда Красная Армия обратится могучей силой? Или сейчас, когда Красная Армия представляет собой жалкую пародию на армии Германии? Ответ очевиден. Следовало поторопиться и ударить сейчас. Тогда не останется у Германии потенциально опасных врагов и непредсказуемых союзников.

Сейчас, изучая карты и размышляя, он задавался вопросом — возможен ли успех военной кампании против Советского Союза сейчас? Кампании, планы которой пока обдумываются всего несколькими высокопоставленными людьми. Фюрер много думал над этим вопросом и неизменно приходил к одному и тому же ответу — да, Германия победит. Красная Армия не готова к современной войне. Её техника и вооружение безнадёжно устарели. Её лучшие офицеры и генералы, томятся в концлагерях Коммунистической партии. А её солдаты не способны к самостоятельным решениям. Военная мощь Германии, даже сейчас, когда ей приходится сражаться со всей Европой, много сильнее Красной Армии. Но расстояния…, СССР — это не Франция. Где найти столько солдат, что бы оккупировать такую огромную территорию? А что будет со снабжением армий, быстро продвигающихся в глубь советских территорий? Линии снабжения растянутся, станут очень уязвимы, а поставки наверняка будут запаздывать повсеместно. Всё это способно сорвать быстрое наступление бронетанковых войск, а уж о моторизованных частях и механизированных и говорить нечего: они будут безнадёжно отставать от танков — а это уже чрезвычайно опасно. Если Блицкриг провалится, и Германия будет втянута в войну на истощение — что тогда? Конечно, шансы того, что Красная Армия сумеет остановить мощь немецкого наступления, хоть на один час остановить, практически отсутствуют, но…, но такой шанс есть.

Он выпрямился, откинулся на высокую спинку мягкого кожаного кресла, устремив невидящий взор в полумрак комнаты. Если наступление будет остановлено — начнётся долгая война на истощение. Конечно, он не сомневался, Германия с честью выстоит пред таким испытанием и, в конце концов, победит своего врага. Но вот цена такой победы? А ведь есть и другие враги Великой Германии. Нет. Нельзя позволить войне с Советским Союзом превратиться в войну на истощение — только быстрая, молниеносная компания, в которой СССР падёт за один год максимум. Но, скорее всего, хватит двух-трёх месяцев.

Он улыбнулся своим мыслям. Превосходство арийской расы не отменишь, а по стойкости и высоте боевого духа немецкий солдат даст фору любому солдату мира. Да что там! Один немецкий солдат сможет дать фору целому взводу солдат любой другой армии! И всё равно останется сильнее. Он нанесёт удар сейчас — пока Красная Армия слаба. И Германия с лёгкостью одержит ещё одну победу для своего фюрера, для своего народа.

Он закрыл глаза, всё ещё улыбаясь — пред его мысленным взором развевался флаг его Империи.