А потом, когда Даша удивилась, что он спрятал вещи, Дима в первый момент по привычке решил, что сделал что-то не так, и у него внутри все сжалось. Но она удивилась его сообразительности, и это было настолько необыкновенно, что он даже не смог ничего ответить. Так и шел как дурак.

Главное, что рядом с Дашей он чувствовал себя совсем другим. Он, конечно, был прежним, но Даша не знала, каким он был на самом деле, и относилась к нему как к равному, а может, и даже более старшему, сильному и умному. Или он таким и был?

Мысли были путаные и неопределенные. Дима четко понимал лишь одно — таким, каким он был раньше, он больше не будет. Главное — чтобы Даша была рядом…

Дима залез в кусты, пошарил и вытащил два пакета. Когда он выбирался, Даша заметила на земле под ветками что-то пестрое. Она подождала, пока мальчик отойдет от куста на шаг, и сама забралась в густоту веток.

— Там больше ничего нет, — удивился Дима.

Но там, оказывается, было! На земле лежал кошелек той самой тетки. Он не застрял в ветках, а провалился сквозь них, и теперь лежал, совершенно неприметный снаружи. Девочка выбралась из куста с кошельком в руках и показала его Диме:

Они кошелек той тетки в куст зашвырнули. Надо отнести в магазин, а то, может, он ей нужен.

— Такой облезлый? — пожал плечами мальчик. Но возражать не стал. Конечно, надо передать его хозяйке. — Сейчас пойдем?

Даша поежилась. Сейчас, пожалуй, не стоит. Там скорее всего разбираются с Витьком и компанией. А ей с ними встречаться ни капельки не хотелось. Все-таки живут в одном районе, по всей вероятности. Вдруг потом повстречаются где-то в темном переулке?

Успеем, — махнула она рукой и положила кошелек в свою сумку. — Сейчас пойдем мороженое купим.

Остаток дня был просто чудесным. Они купили мороженое и уселись на скамейку у канала. Наконец-то вспомнили, что принесли друг другу диски с компьютерными играми. Вернее, это Дима первый вспомнил. Обменялись игрушками, причем обмен получился неравноценный: Даша дала всего одну игру, а Дима ей — целых четыре.

Я тебе еще что-нибудь посмотрю, — пообещала девочка. — А эти перепишу поскорее и отдам.

Не торопись, — великодушно сказал Дима. — Я все равно их уже прошел. Кстати, надо было тебе проходилку еще принести.

Проходилку? — не поняла Даша.

Ну да, подсказку, как игру проходить. А то там довольно сложно в некоторых местах.

Не надо пока, — улыбнулась девочка, разглядывая красивую обложку одной из игр. — Я попробую сама.

Ну, тогда звони, если проблемы будут, — предложил мальчик.

Договорились, — и Даша по привычке протянула ему руку — пожать. Они с Зойкой уже привыкли так — когда о чем-то важном, или не очень важном, договариваются — пожимать руку. И никто не помнил, с чего это у них пошло. И тут она по привычке протянула руку, не сообразив, что рядом сидит не Зойка, а Дима, который может не знать их привычек.

Но он, чуть замявшись, повторил ее движение, и руки встретились.

Рука у него была сухая и теплая. А рукопожатие оказалось сильным, но не слишком. Они замерли, не решаясь расцепить руки, и Даша вдруг поняла, что ей и не хочется их разнимать. А Дима почувствовал, что ему хочется обнять девочку и уткнуться носом в светлые пушистые волосы на ее макушке. Желание было настолько необычным и сильным, что он смутился, покраснел, отчаянно надеясь, что это не будет заметно на солнце, и первым отнял руку.